Исгерд. Ледяная жрица
Шрифт:
— Рэн… ты только не уходи, пожалуйста, — тихо прошептала я, проникая под купол и касаясь сухой холодной ладони, аккуратно лежавшей вдоль тела поверх одеяла. — До полнолуния всего неделя. Ты сможешь…
Пальцы чуть дрогнули в ответ на мое прикосновение. С огромным трудом Рэн открыл глаза и посмотрел на меня мутным взглядом, полным боли и тоски.
— Ссс… — из его горла вырвался слабый вздох.
Я погладила его по щеке, коснувшись одной из рун, переползшей к уху…
Тьма…Живая, горячая, алчущая ворочалась под его кожей, пожирая живьем, причиняя страдания, заставляя гореть в мучениях,
Он прощался. Прощался со мной, неотрывно глядя в глаза, превозмогая боль. Эта ночь для него последняя. Он понял это так же хорошо, как и я.
— Э нет, я не дам тебе так просто уйти, — отстранилась я от Ренара, пытаясь собраться с мыслями и придумать что делать. Без кинжала магия не отзывалась.
— Ульна, милая, сейчас самое время помочь своей неразумной дочери! — отчаянно воскликнула я, заламывая руки.
— Не приходит твоя богиня к живым, пора бы уже запомнить, — надсадно проскрипел знакомый голос и в приоткрывшуюся дверь, хромая и придерживая перебинтованную руку, вполз Вирнан… Или уже Видар? — Вот оттопырится сейчас твой дружок, тогда и будешь звать…
— Вир! Он умирает!
— Я чувствую… от него за милю несет смертью, спать невозможно.
— Я… я не знаю как помочь… я потеряла кинжал, и магия не отзывается.
— Беру свои слова назад, Исса. Ты безнадежно глупа, — Вир проковылял к стулу, на котором я недавно сидела и обессиленно на него рухнул, хватая Ренара за руку. — Держи, непутевая… И поторопись, долго я его здесь не удержу. В этот раз тьма сильнее.
Звякнув, к моим ногам приземлилась Гретхен. Схватив кинжал, я надсекла ладонь, позволяя горячим каплям свободно стекать на белый пол. Вот только магии, послушно стекающей к рукам не было.
— Вир… магии нет… — я с надеждой уставилась на темного, шепчущего что-то над бледным Ренаром. На лбу у него появились мелкие бисеринки пота, а по цвету лица Вир сейчас ничем не отличался от рыжего.
— О Темные, скажи мне кто, что я буду помогать жрице… — вздохнул он отпуская Рэна и поворачиваясь ко мне. — Вспомни, бестолковая, что ты чувствуешь, когда вкладываешь магию в кинжал.
— Я… Я… Точно. Вир, ты гений! Ударь меня!
— Если я встану и займусь тобой, рухнет купол и сюда сбежится куча паникующих врачей. Так что, дальше ты как-нибудь сама, жрица. Я и так сделал слишком много.
— Напомни, потом поцеловать тебя и сказать спасибо, — улыбнулась я и, видя, как скривился Вир, не удержалась от смешка.
Я заметалась по комнате, оставляя повсюду кровавую дорожку и пытаясь придумать, как быть дальше.
— Да твою ж… Ин… Исса, поторопись, или у тебя будет два трупа. Этот рыжий сейчас утащит меня за собой, — недовольно рыкнул Вир.
Он вдруг резко вскинул руку и метнул в меня свой кинжал. Я обиженно зашипела, дернувшись от боли в раненом плече. Лезвие стилета воткнулось точно под ключицей. Еще бы на сантиметр вниз и все закончилось плачевно.
— Второй будет сразу в сердце, — предупредил Вир, отпуская Ренара и вытаскивая еще один стилет. — Есть у меня предположение, что твоя смерть поможет снять проклятие. Проверим?
Он демонстративно поиграл лезвием и прицелился.
Я собралась ответить колкостью, но в этот момент Рэн вдруг изогнулся и застонал. Отвлекшись на рыжего, пропустила тот момент, когда Вир кинул второй стилет: я почти успела увернуться — лезвие вонзилось в бедро.
— Исса, я не шучу!
Да кто позволяет больным с собой оружие таскать?
Обида пополам со злостью окатила волной, выжигая все остальные чувства, и тут же привычно пронеслась по венам холодом магия, возвращая почти позабытую ненависть. Гретхен снова удобно легла в ладонь.
Прикрыв на мгновение глаза, позволила себе насладиться плещущим по венам даром, а затем, ухмыльнувшись, выдернула из бедра стилет Вирнана, откидывая его в сторону. Подойдя к парням, резко полоснула сначала по руке Рэна, а затем и по ладони Вира, едва не поддавшись искушению всадить в Видара кинжал так же, как только что сделал он. Я демонстративно облизала окровавленное лезвие, слизывая красные солоноватые капли, наслаждаясь привкусом магии темного.
— Мы потом поиграем в эти игры, детка! Сначала Рыжий! — осадил меня Вирнан, поняв, что я хочу сделать.
С трудом отведя взгляд от его темных глаз, я посмотрела на бледное тело Ренара, лежащее на больничной койке. Жизнь парня утекала, но сейчас я знала, что делать.
— Сса… Гьерд… Лнаа… Ирв… Ирри… Ран… — плела я темную сетку рун, обмакивая пальцы в кровь обоих парней.
Нацедив в ладонь крови Рэна, я сделала глоток, вплетая его магию к магии Вира и своей.
Вскипела жидкой лавой в венах огненная магия, выжигая арктический холод, уничтожая темную пустоту, забился окрыленный надеждой спящий под сердцем огонек, обнимая мертвые угли отгоревшей души. Зажглась алым руническая вязь, напитанная чужой силой до предела. Не выдержав, я заорала от боли, одновременно стряхивая руны на Ренара.
Огненная вязь оплела Рыжего, сжигая темный рисунок, оставляя после себя чистую кожу. Я держала плетение сколько могла, пока позволяли силы, не переставая скулить от боли, выворачивающей тело.
Осыпался черными лохмотьями рисунок проклятья, застывая на полу горсткой серого пепла, очнулся Рэн, откинулся обессиленно на стуле Вир, заматывая полотенцем ладонь и с интересом наблюдая за мной. А я все не могла справиться с бушующей в крови лавой чужой магии, чувствуя, как плавятся вены, испаряется холод собственного дара, а вместе с ним сгораю в этом пламени и я, застыв неподвижной обугленной куклой.
Первым неладное заподозрил Вир, недоуменно наблюдая за мной, замеревшей посреди комнаты в неестественной позе, выгнувшись дугой. Он и Рэн одновременно дернулись ко мне, но тут же отскочили назад, тревожно переглядываясь.
Я чувствовала их беспокойство, страх. Даже ненавидящий меня Вир сейчас снял свою маску и с застывшей в глазах тревогой внимательно наблюдал за мной.
Пытаясь отстраниться от боли, сосредоточилась на этих эмоциях, прикрыв глаза, отгораживаясь от мира.
Тоненькая-тоненькая нить протянулась ко мне, ткнулась игривым котенком под сердце, успокаивая, обещая помочь. Легкая дымка коснулась ладони, вселяя уверенность, забирая страх. Не в силах больше терпеть, я отпустила боль.