Исгерд. Ледяная жрица
Шрифт:
Заметив мою реакцию на его прикосновения, он удивленно замер. Если бы я могла — я бы покраснела от смущения. Пытаясь спрятаться от его пытливого взгляда, я уткнулась ему в надплечье.
— Решечка, милый, я тут тебе принесла кое-что… — ураганом ворвалась в комнату рыжая Илна, застав нас в весьма компрометирующей позе.
Рэн даже не попытался меня оттолкнуть, а я и не собиралась отпрыгивать, слишком уютно мне было рядом с ним.
— Опять ты! Отстань уже от него. Что ты ему голову морочишь? Ни себе ни людям! — бесновалась Илна, крича то на
— Илна, я сейчас тебя выставлю! — разозлился Рэн, выпуская меня из объятий. — За языком следи!
— Если не я — кто тебе скажет? Над тобой смеются уже все, тряпка влюбленная, ходишь, слюни по ней пускаешь, прощаешь ей все. Но это не она тебя после полнолуния откачивала, не она сидела рядом, а я, пока твоя… твоя… стелилась перед этими… перед темным. И что в итоге?
— Все Илна, хватит. Мы с тобой после побеседуем, — Рэн схватил девчонку и поволок выходу.
— Нет, погоди. Лучше я уйду. А вы поговорите — вам это нужно, — я коснулась плеча Рэна.
Илна, победно улыбнувшись, гордо прошествовала к кровати Рэна и по-хозяйски устроилась на ней, скинув тапки и забравшись с ногами.
— Увидимся… Решечка, — поддела я Рэна, с едва сдерживаемой улыбкой наблюдая, как он заливается краской смущения, густо краснея.
А у комнаты меня уже ждал Вир, словно почувствовавший, где и с кем я сейчас была.
— Ну как, поманила мальчика, он и растаял? Снова доверчиво заглядывает в глаза и обещает, что все будет хорошо? — язвительно усмехнулся Видар, подпирая дверь в мою комнату.
— Изыди… Я не в настроении слушать твои гадости.
Вир просочился в комнату, стоило мне только открыть дверь.
— А с чего ты взяла, что мне интересно твое настроение? — Он скептически осмотрел скудную обстановку и развалился на кровати, сложив ноги в массивных ботинках на стоящий рядом стул.
— Какой же ты стал… другой, — устало вздохнула я, присаживаясь на краешек стола. — Зачем пришел?
— А благодаря кому? — усмехнулся он, проигнорировав мой вопрос. — Впрочем, мне нравится. Прежний Вир был тряпкой, как твой Рыжий, и обязательно бы растаял и все простил…
— Да-да, боюсь-боюсь, и по-прежнему верю, что ты меня обязательно убьешь, — съерничала я, состроив гримасу. — Хватит уже стращать. Что с меткой делать будем? Тебе ведь не хуже меня известно, что снять ее, не прогневив богов и не умерев самому — невозможно.
— Я не собираюсь ее снимать. Хотя Рыжего немного жаль, да. Неплохим другом когда-то был…
— Тогда зачем ты пришел? Убить меня раньше срока все равно не можешь, тебе нужны обе луны, и Сол и Муна, чтобы получить благословение Аманды… Что тебе от меня сейчас надо? А вот, кстати, что ты будешь делать, если вдруг я неожиданно умру сама, без ритуала?
— Я все-таки некромант. Думаю, что найду способ вернуть и убить снова. Не могу же я лишить себя такой маленькой радости, как собственноручно вогнать кинжал в твое гнилое сердце.
— Ой как страшно. То есть, если я сейчас шагну с окна вниз, или вскрою себе вены — ты побежишь меня спасать?
— Вскрывай! Аманда очень любит самоубийц. Ты будешь лакомым подарком для нее — первая жрица-самоубийца, — расплылся в улыбке Видар, еще и кинжал свой мне кинул. — Можешь вскрыться и с окна для надежности шагнуть.
— Ну, тогда, пожалуй, прогуляюсь в выходные по кварталам третьего круга, вблизи гильдии убийц.
— Исса, ты на самом деле такая дура, или пытаешься из меня дурака сделать? — Вир развалился на кровати, закинув руки за голову и уставился в потолок. — Мы ведь оба знаем, как умирают жрицы.
— Вир, в последний раз спрашиваю: зачем ты пришел?
— Да так, убедиться кое в чем…
— Убедился? Теперь проваливай! — разозлилась я, спрыгнув со стола и направляясь к двери.
Вир ловко поймал меня за руку и резко дернул на себя. Не удержавшись, я рухнула на кровать. Он ловко перевернулся, подминая меня под себя и фиксируя мои руки в захвате.
— Пусти! — разозлившись, я попыталась сбросить Вира с себя, прожигая его гневным взглядом.
— Прав ааш-ту, горячая ты штучка, жрица, — осклабился Видар, склоняясь ко мне.
Он коснулся губами шеи, оставляя на коже горящий огнем след, куснул за мочку уха, а затем, победно улыбнувшись, поцеловал в губы, слегка прикусив пирсинг и оттянув его. Я пыталась сопротивляться, но таяла под натиском его грубых ласк и таких родных поцелуев, целуя в ответ.
— Кого же ты выберешь, маленькая двуличная шлюха? — жарко шептал он, неожиданно оборвав ласку. — А выбирать тебе придется. Ты же понимаешь, что спасти сможешь только одного. Так кому подаришь свое продажное сердце? Мне или ему?
— Мне кажется, ответ очевиден, — зашипела я сквозь зубы, снова пытаясь вырваться.
— Неужели сможешь убить меня? — Он целовал, перемежая поцелуи с вопросами, не давая мне сосредоточиться. — Ведь спасти Рыжего можно только так… А как же клятвы и признания в любви, Исса? Все было пустое, любимая?
Последнее слово он выплюнул так, словно оно было грязным ругательством.
— Неужели после этого сможешь спокойно жить, плодить маленьких лисят? Неужели даже вспоминать обо мне не будешь, родная?
Вир снова поцеловал меня и целовал до тех пор, пока я не сдалась и не ответила.
Ненавидя и проклиная себя за малодушие, я отвечала на поцелуи, млея от его близости, прикосновений, неожиданной ласки и редких нежных слов.
— Хватит Вир, остановись, — нашла я в себе силы оборвать сладкую пытку, пока все не зашло слишком далеко. — Пожалуйста.
Как ни странно, но это подействовало. Видар легко поднялся с кровати, выпуская меня из плена и делая вид, что ничего не произошло.
— Уходи… пожалуйста, — с тоской в голосе попросила я, одергивая и поправляя платье.