Исгерд. Ледяная жрица
Шрифт:
— Я бы хотела забыть. И больше не помнить… Ничего не помнить, начать все заново, — девушка отвернулась к стене, смаргивая непрошенные слезы. Теперь она снова умеет плакать.
— Обещаю, я отпущу тебя и помогу забыть, но дай мне время. Ты понимаешь, насколько уникальна? Никто еще не возвращался назад, после посвящения в жрицы. Смерть — это дорога в один конец…
— Сколько? — глухо пробормотала она не поворачиваясь.
— Дай мне год. Или чуть больше…
— Один год. А после уйду, и вы навсегда забудете мое имя и поможете всё забыть мне…
— Хорошо. Я обещаю,
— Зачем ты приходишь сюда, Ини? Зачем тревожишь мертвых? — прохладные руки коснулись угловатых женских плеч. — Что ищешь на пепелище?
— Душу и сердце, что оставила здесь однажды…
— Пойдем со мной, и я подарю тебе новые… У тебя будет все, что пожелаешь. Женщины ааш-ту живут в счастье и любви.
— Я не ааш-ту.
— Но ты можешь стать женщиной ааш-ту… моей женщиной…
— Зачем я тебе такая? Над тобой будут смеяться, — девушка откинула волосы с лица, выставляя напоказ шрам, и вытянула вперед искалеченные руки.
— Ини, мне все равно как ты выглядишь, — он торопливо и порывисто прижал ее к себе, словно боялся, что она вот-вот исчезнет, как исчезла однажды та — другая…
— Мне не нужна золотая клетка, Кир. Я хочу свободы и покоя. Я очень устала…
— Все-таки уходишь? — Тарес торопливо поднялся с кресла, едва заметил в дверях худенькую светловолосую девчонку в дорожном костюме.
— Ты узнал все, что нужно. Я больше не нужна тебе. Отпусти.
— Жаль. Я надеялся, что хоть Кириан сумеет удержать тебя, все-таки он часть твоей прошлой жизни
— Они тоже были частью моей жизни, а теперь их нет… Ты обещал мне новую. Без воспоминаний.
— Я помню. — Тарес жестом пригласил девушку присесть, но та отказалась. — И сдержу обещание. Только сразу скажу, я не могу удалить воспоминания полностью. Любой человек из твоей прошлой жизни, любое напоминание могут легко разрушить блок и вернуть все назад, и тогда станет вдвойне больнее. Ты уверена, что справишься?
— Я справлюсь. Больнее, чем сейчас уже не будет…
— Тогда… прощай, Инга?
— Прощай, Тарес. И спасибо.
***
Дверь тихонько скрипнула и отворилась. В кабинет зашел Ардалион. Красные глаза слабо светились в темноте. Он с интересом рассматривал убранство комнаты. Слева во всю стену огромный книжный шкаф, прямо напротив широкое окно и большой письменный стол. Справа незажженный давно остывший камин и стоявшее перед ним кресло, в котором, свернувшись калачиком, спала хозяйка заведения. В приоткрытую в соседнюю комнату дверь виднелся краешек кровати
Он тихонько подошел и присел рядом на край стола, рассматривая ее. С виду совершенно обычная: светло-русые волосы заплетены в косу, темные, почти черные брови, курносый, чуть широковатый нос, тонкие ассиметричные губы и уродливый шрам. Ее даже нельзя было назвать красавицей. Скорее миловидная. Но было в ней что-то такое, что притягивало к себе. То ли несвойственный людям цвет волос, то ли ее иномирное происхождение, то ли то, что она устояла против его магии…
Он наклонился и убрал с лица выбившуюся из косы прядь. Кожа девчонки оказалась холодной на ощупь. Леда вздрогнула от его прикосновения и что-то пробормотала.
Ардалион подхватил девчонку на руки и перенес на кровать в соседней комнате. Такая худенькая. Почти ничего не весит. Она даже не проснулась, лишь прижалась к нему сильней пробормотав сонно «Тепло-о-о…».
Ардалион аккуратно положил девушку на кровать и накрыл одеялом. Затем он подошел к камину и присел на корточки пристально вглядываясь. Через несколько мгновений вспыхнул яркий огонь, потрескивая заготовленными заранее дровами. Удовлетворенно улыбнувшись, красноглазый красавчик вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.
***
Меня разбудил какой-то шум. Проснувшись, я не сразу сообразила, где нахожусь, а когда, наконец, поняла, что лежу в собственной постели, очень удивилась. За окном светало. Шум повторился и доносился он с кухни. Я поспешила проверить, что за шорохи.
У печи вовсю кашеварила Хеб. Девчонке скоро семнадцать, а на вид больше четырнадцати не дашь — маленькая, худенькая, угловатая, но в тоже время очень сильная и упрямая.
— Доброе утро, Хеб, — поздоровалась я с девчонкой. Та ответила мне радостной улыбкой. — Наши гости уже встали?
— Не знаю, вейта, но я вот решила приготовить завтрак, вдруг уже проснулись.
— Спасибо, Хеб. Я пойду переоденусь, а потом проверю, как там наши гости.
Умывшись и сменив платье, в котором уснула вчера, на свежее, я поднялась к постояльцам. Комнаты оказались пусты.
В поиске гостей, я вышла во дворик. На крыльце, замерев восхищенным сусликом, стояла Ранья, наблюдая за происходящим: на площадке, обнаженные по пояс, блестя капельками пота, тренировались на мечах Дариан и Кириан. Я подошла поближе. Действительно захватывающее зрелище: Ааш-ту по праву называют лучшими воинами. Лучше и сильнее их нет. Позади послышался неприкрытый вздох восхищения, и на плечи мне легли горячи мужские руки.
— Любуешься, малышка? — промурлыкал на ухо знакомый голос, обдавая шею теплом.
Вздрогнув, я сразу же обернулась и увидела Ардалиона: темные красные волосы собраны в тугой хвост, из одежды только штаны. Нагло улыбнувшись и подмигнув мне, он вошел в круг, к сражающимся братьям. А я, смутившись, от того что меня застукали за наблюдением, поспешно направилась в гостиницу, прижимая руки к груди и пытаясь унять вдруг ожившее сердце. Случайные прикосновения снова породили болезненные воспоминания.
Завтрак остывал на столе. Я уже некоторое время сидела в малом зале на диванчике и пыталась читать книжку, но чтение никак не давалось, мысли упорно возвращались к трем ааш-ту, увиденным во время их тренировки.
— Доброе утро, Леда! — вошел Кириан, ослепительно улыбаясь. И как ему удается оставаться таким жизнерадостным? — Ты решила позавтракать с нами? Это здорово!
Следом за ним вошли Дариан и Ардалион, свежие и умытые.
— Доброе утро! — поздоровалась я с ними.
Во время завтрака, Ардалион все время пристально меня разглядывал. От этого взгляда мне стало неуютно, и я поежилась.