Исход чумы
Шрифт:
– Ты ранен, – произнесла та, глядя на окровавленную руку брата.
Девушка была напугана до чертиков.
– Ерунда, – чересчур шутливо отмахнулся Глеб.
Его тоже разбирал страх, но он старался скрыть его за деланой веселостью.
– Нет, не ерунда, – покачал сестра головой. И подошла ближе к Глебу. – Покажи.
Тот сморщился, но промолчал, показал руку.
– Надо обработать.
– Да царапина.
– Послушай, – жестко ответила Вика, – нас не сожрали монстры, нас не убил Тринадцатый, но ты хочешь, чтобы нас разлучило заражение крови? Не будь дураком, нам нужны лекарства.
– Ладно, – хмуро ответил Глеб. – Гляну аптечку
Аптечка в автомобиле оказалась, но была почти пустой. Повезло найти только початую пачку с бинтом да немного зеленки.
– Негусто, – кисло сказал Глеб, оглядывая аптечку.
– Хоть это есть. Давай помогу. Потом надо срочно найти более мощные лекарства.
– Это как повезет, – сказал Глеб, морщась от боли – Вика затянула бинт крепко.
– Сможешь машину вести?
– Конечно!
Глеб глянул на зомби, спросил:
– Идем дальше?
Мертвец медленно повернулся в нужную сторону.
– Вот и отлично, – буркнул парень себе под нос.
И сел в машину.
Ехали медленней – было тяжело рулить, сказывалась рана. На каждой кочке Глеб стискивал зубы, чтобы не закричать. В какой-то момент терпеть уже было невмочь, и парень начал постанывать.
– Давай я сяду за руль? – предложила Вика, но брат отказался.
– Чую, что скоро уже доедем, – ответил он.
– Откуда такая уверенность?
– Вон там, видишь? Огромная тень на горизонте.
Вика пригляделась.
– Это тучи низко нависают.
– Нет, это город.
– Уверен?
Вика вновь присмотрелась.
– Почти на сто процентов.
В кабине повисло напряженное возбуждение. Путники то и дело глядели вдаль, пытаясь угадать в серых силуэтах дома и строения. В какой-то момент и вправду стало казаться, что возвышения – это девятиэтажки, а более низкие вытянутые вширь тени – пятиэтажки.
– Неужели доехали? – радостно спросила Вика.
– Доехали!
Даже зомби махнул рукой, показывая – уже скоро.
Машина въезжала на асфальтированную дорогу, почти не заметенную снегом. Мертвый город встретил их скорбным молчанием.
– Он начинает что-то подозревать! – прошипел Своркин, едва войдя в комнату.
Народ заволновался. Среди присутствующих были известные когда-то люди, многих Своркин видел только по телевизору. Сейчас же они были все тут и даже в некоторой власти Своркина.
– Он подозревает, – повторил вошедший, заперев дверь и оглядевшись.
Толпа сидела большая. С некоторых пор все вдруг разом заинтересовались шахматами и стали ходить время от времени в шахматный зал. На самом деле никто даже не притрагивался к доскам и фигурам, клуб обустроили для тайных встреч, чтобы поговорить на темы, про которые в обычной жизни нельзя даже думать. Благо место было тихим, без прослушки. Его нашел сам Своркин, когда пространства в его комнате уже стало не хватать всем желающим.
– О чем вы? – спросил Платон – известный в прошлом певец, а ныне один из помощников Своркина. – Что случилось?
– Был сейчас у него. – Своркин фыркнул, словно вспомнил о какой-то гадости. – У него нюх как у собаки. Что-то подозревает. Говорит, что напряжение какое-то есть.
– Ну и что с того?
– А то, что велено было проследить. А это первый шаг к самым нехорошим делам. Кружок наш по интересам могут прикрыть, а всех нас… в общем, ничего хорошего можно не ждать.
Своркин организовал вокруг себя людей в тот момент, когда понял, что ничего ему не светит от Петра Алексеевича. Не сделает он его своим помощником, выведя из «шестерок», не даст власти. Своркин у него что-то вроде собачки – подай-принеси. А эта роль его совсем не устраивала. Три года, целых три года после начала заселения на «Купол» Своркин верой и правдой служил Петру Алексеевичу, выполнял все его поручения, надеясь, что тот заметит его. А что в итоге? Ни-че-го. А ведь этими тремя годами все не ограничивается. Ведь была долгая служба и до заражения. Сколько? Своркин уже затруднялся вспомнить. И каждый день унижение и какие-то на грани безумия задания.
Например, как-то незаметно на него легла обязанность контролировать ремонтные работы. Почему? Почему он должен был знать, какой сейчас фильтр в работе, а какой на ремонте? Почему должен был ведать о канализации и электропроводке? Почему должен был разбираться в нормах подачи тепла?
Или, например, почему на него упала обязанность сообщать всем о том, что нормы выдачи еды сокращаются? Его тогда чуть живьем не сожрали.
Нет, Своркин с таким раскладом мириться не хотел. И начал готовить лояльных к себе людей. Сначала стал общаться со звездами телеэкрана – те оказались наиболее подвержены манипуляциям и сговорчивы.
Потом, когда первый костяк сформировался, принялся за депутатов и чиновников. С теми было сложнее. Осторожнее приходилось говорить на запретные темы, всегда держа в уме, что каждый из них может в любой момент побежать к Петру Алексеевичу и все выложить.
Но Своркин справился. Многие обитающие в «Куполе», живущие не один год взаперти, разделяли мысли Своркина. Им тоже хотелось глотка свежего воздуха, во всех смыслах.
А едва Своркин заговорил о том, что есть возможность, пусть и призрачная, но попадания обратно на Большую землю, то рейтинг поддержки и вовсе возрос. Но ведь шанс действительно был.
Сегодня Своркин решил разыграть окончательную козырную карту. Терпеть уже нет сил. Да и ставки возросли. Слишком опасно.
– У него есть лаборатория. И в этой лаборатории уже давно все сделано, понимаете? Антидот уже есть.
Народ зашептался.
– Как это… сделан? – спросил один из чиновников.
– Именно так. Сделан. Я собственными глазами видел. Но нам он его не дает. Знаете почему? – Своркин пристально оглядел всех присутствующих. – Да потому что хочет власти над нами. Вот и все. Ведь антидот, едва он окажется у нас, у простых людей, в руках, сразу же подарит самое ценное – свободу. Зачем нам нужен будет «Купол» с его мудреными системами очистки воздуха? Зачем нам нужен будет тройной периметр охраны? Ничего этого нам уже будет не нужно! Мы станем свободными! Мы все вернемся к себе в города. Вы это понимаете?
Народ оживился. Он это понимал.
– Едва у нас появится в крови антидот и наночума будет нам не страшна, мы сможем вновь вернуться на Большую землю, в свои дома и города. Мы сможем начать строить новую цивилизацию, свободную, великую! А этот, – Своркин брезгливо кивнул на дверь, словно Петр Алексеевич стоял за ней, – не хочет этого. Он построил свое мини-государство, в котором он – царь и бог. А мы тогда кто? Мы рабы его! Не верите?
Своркин вновь оглядел всех.
– Думаете, если у вас есть сауны и спа, массажные кабинеты и кинотеатры, то вы свободны? А вот черта с два! Вы рабы! Еще больше рабы! А эти все ваши рестораны – это только иллюзия свободы. Захочет он – и вмиг все закроет, а вас под домашний арест посадит. Понимаете? «Купол» – это тюрьма. А вы все купили билет в эту тюрьму! Вы – под куполом!