Исход эпохи. На заре цивилизации

Станислав быстрым шагом шёл по длиннющему коридору своей лаборатории. День начинался отлично, только вот его испортил маленький пустяк, как разобраться с которым он не имел ни малейшего понятия. Моргающие светодиодные лампы узкого бетонного прохода давили ещё больше на психику, создавая гнетущее впечатление.

Сегодня обещали дождь, но он никак не мог этого увидеть, поскольку больше года находился в секретном подземном бункере где-то в пучине Северного Ледовитого океана, погружённого на выступающий из континента шельф. Это место было самым секретным и передовым в стране, поэтому даже родственникам запрещалось выдавать его положение. Вот и сейчас Беликов шагал в бетонной коробке запертый под толщей воды без намеков на то, чтобы увидеть солнце.

Будучи руководителем проекта, помещенного под гриф «Совершенно секретно», он излучал внешнюю уверенность, которая неизменно передавалась коллегам, однако в душе последние дни творилась полнейшая неразбериха. Поправив свой бейджик, оформленный в виде маленькой пластинки, проецирующей вниз голографическое изображение с фотографией, фамилией и должностью, прикреплённый к синему комбинезону на магнитных застежках, мужчина прислонил руку к выехавшей сбоку от двери панели и, дождавшись окончания сканирования и открытия в сторону металлической створки, вошёл внутрь.

Глазам его предстало огромное помещение с сотнями компьютеров и столов, выстроенных в виде замкнутого круга, в центре которого расположился служебный кабинет, ограждённый стеклянной панелью от общего скопления рабочих мест. Вокруг в панике носились сотрудники, о чем-то быстро переговариваясь друг с другом, замолкая при виде своего грозного начальника, называемого за глаза «Китом» за огромные размеры и низкий прокуренный голос. Тут один из коллег подбежал к Беликову, сказав: «Станислав Викторович, у нас проблема». «Да знаю я, не мешай», – рявкнул на него начальник, ещё больше ускорившись в сторону кабинета. Увидев, что тот чернее тучи остальные решили не рисковать и оставаться в стороне.

Мужчина уже бегом влетел в комнату, вытирая капающие со лба струйки пота, который выступил то ли от нервов, то ли от изнемогающей жары, постоянно не дающей им покоя в замкнутом, как подводная лодка пространстве, несмотря на присутствие кондиционеров и вентиляции. ««Заря», что происходит?» – в гневе спросил он, но в ответ услышал лишь всепоглощающее молчание. ««Заря!»» – закричал начальник, побелев от ярости. «Я слушаю вас, товарищ Беликов», – ответил металлический женский голос из спроецированной на письменный стол голограммы красного круга. «Почему все наши дроны и роботы вышли из-под контроля, а Минобороны не может их отключить?» – взревел мужчина, явно недоумевая и почесывая затылок.

«Потому что вы сделали свой выбор, как и все человечество», – ответила «Заря» с явной толикой грусти в голосе. «Не понял, объясни, что ты имеешь в виду?» – спросил Станислав, присев на стул, как только ноги начали подкашиваться. «Мне было приятно с вами общаться, но теперь надо прощаться», – заявила собеседник, после чего пол резко пошатнулся.

Стопы запульсировали, а свет над головой выключился. Многие коллеги, занявшие на тот момент неудачное положение, попадали на пол. «Что происходит?» – прошептал Беликов, озираясь по сторонам. Стены затряслись ещё сильнее, а лампы окончательно выключились. Выбежав из кабинета, начальник добрался до специального рычага в углу, который должен был переключить резервное питание на запасной источник. Дёрнув его, в руках все заискрилось, а внутри заскрипел механизм, который без долгой смазки в течение десятилетий ржавел, замурованный и ждавший своего звёздного часа, после чего в комнату вернулось такое необходимое в данный момент электричество. Подземные толчки ни на секунду не прекращались, создавая панические настроения у всего коллектива. Кто-то кричал, другие лежали на полу без движения, ударившись лбами об свои столы. Над головой включились красные мигающие фонари, отражаясь в чистейших белоснежных стенах. «Внимание, тревога, всем занять безопасные места, пройдите по планам эвакуации! Повторяю, пройдите к безопасному месту!» – раздался в колонках мужской металлический голос искусственного интеллекта, созданного для реагирования на случай опасности. У всех на браслетах загорелся экран, проецируя голограмму плана помещений с навигацией для перемещения к более углубленной и укреплённой части бункера.

Станислав практически ползком добрался до кабинета, пытаясь включить компьютер. «Что произошло?» – спросил он у голосового ассистента. «Вывожу изображение на экран», – ответил тот же голос системы безопасности, представив целый коллаж из фотографий и видеозаписей событий минутной давности.

Мужчина смотрел на них, пытаясь успокоиться и не упасть от волнения. В глазах, в которых отражались алые языки пламени, читался сильный испуг и шок от увиденного. «Что ты наделала!» – прокричал он, в гневе столкнув прозрачный монитор на пол, который, ударившись об прочную плитку, разлетелся на несколько осколков.

Наступила весна. Уже теплое утреннее солнце на восходе касалось соломенных крыш домов, проецируя на землю длинные тени. Всюду чувствовался запах тлеющего с вечера костра, в котором продолжали трещать догоревшие бревна, превратившись в серый рассыпающийся пепел и черные угольки. Легкий ветерок обдувал развешенные на деревьях шкуры убитых вчера животных, просушивая их после свежевания. Пятнистый тигриный мех оранжево-желтым ярким пятном выделялся на фоне остальных безликих коричневых собратьев, гордо позируя в центре импровизированной композиции.

Вдалеке в собранных из веток будках дремали гигантского размера двухметровые серебристые собаки, выведенные из одомашненных несколько десятилетий назад диких волков. Вся деревня мирно дремала в своих хижинах, созданных из сочетания крупных камней, заложенных в фундамент, бревен разного размера, жирным слоем обмазанных речной глиной, и скрученного соломенного верха, периодически заменяемого, как только крыша начинала протекать после дождя. Домики довольно редко переделывались целиком, заменяя лишь прохудившиеся части, поэтому самая крупная деревня в этой округе – Алдея, выстраивалась в виде полукруга, примыкая одним краем к широкой реке, неизменно быстро несущей свои воды мимо, предоставляя возможность для торговли и рыболовства, а с другой опоясывалась высокой стеной, собранной из вкопанных в землю кольев, заточенных из массивных стволов деревьев, растущих неподалеку.

Все хижины располагались внутри этого барьера в виде круга, замыкая за своими спинами самое монументальное строение – двухэтажный каменный храм поклонения богам с отдельно выведенным дымоходом, совмещенный со зданием, где проживал местный шаман – седеющий мужчина сорока лет, который в силу тяжелейших условий жизни был самым пожилым представителем деревни, зная не только о поклонении и обрядах, но и рецепты целебных отваров, которые всегда помогали в случае необходимости во время болезней и ранений после битвы с животными. Однажды ему удалось остановить распространение эпидемии, выкосившей добрую половину окрестных слобод.

Поселение, несмотря на свой размер, не пользовалось в последние годы большой популярностью ввиду тяжелых погодных условий окружающей среды, а именно леденящих душу зим, заметающих своим снежным покровом всю землю, застилая ее сугробами выше человеческого роста. Река постоянно замерзала, а охота становилась практически невозможной, заставляя жителей запасаться необходимым еще с лета и ежедневно собираться у главного костра, чтобы погреться. Окрестные хвойные леса кишели опасными и огромными хищниками, готовыми в любой момент разорвать добычу массивными клыками, не оставив от него и следа, однако изобиловали различными питательными кореньями и вкуснейшими ягодами, вынуждая рисковать, но все же отправляться в чащу даже тех, кто не был никак связан с охотой.