Исход земной цивилизации: Анклав

Anya Shinigami

Ривка усмехнулась и чуть расслабилась, с доверием глядя на этого мужчину.

– Мне просто тяжело всё это принять, мне все время кажется, что я сплю, и это сон. А где сейчас этот Анкиа? Отдыхает, построив цивилизацию заново?

– Я думаю, что он, как ученый, никогда не перестает работать, мисс МакГрегор, - с небольшим укором ответил Роберт, которому определение “этот” оказалось не по вкусу, и Ривка это заметила.
– Попробуйте спросить канцлера…

***

Первые курсанты прибывали в академию с самого субботнего утра из разных уголков мира, и Ривка, взбудораженная их появлением, едва могла усидеть на месте, наблюдая за тем, как жилой корпус наполняется шумом голосов, а отдельный отсек казармы - чемоданами

и дорожными сумками. В большинстве своем курсанты не были знакомы друг с другом, но, как Ривка и ожидала, все они были примерно одного с ней возраста, по крайней мере выглядели не старше двадцати пяти лет. Ривка с сомнением посмотрела на свой большой чемодан среди множества явно менее вместительных, принадлежащих будущим сокурсницам. Она не рассчитывала, что академия окажется военной и, конечно же, привезла с собой почти весь свой скарб. Обменявшись приветствиями, девушки занялись раскладываем вещей и созвоном с родными, и только лишь Ривка, надеявшаяся завести новых друзей среди анкийских отпрысков, бездельничала, наблюдая за ними из своей капсулы в углу казармы.

– Ты, смотрю, успела занять лучшую койку, - как будто бы недовольно, но вполне дружелюбно заметила разместившаяся на нижней капсуле девушка азиатской внешности с густыми темными волосами до пояса, которым Ривка могла только позавидовать.
– Я - О Мин Чжи, но лучше просто Мин Чжи.

– Ребекка МакГрегор, - с ответной улыбкой произнесла Ривка, пожав ее руку.
– Но лучше просто Ривка.
– Мне говорили, что в Южной Корее есть школа, - идентифицировав национальность Мин Чжи по имени, добавила она.
– Что же привело тебя так далеко?

Та пожала плечами и пристроилась на перекладине лестницы в капсулу Ривки.

– Семья по долгу службы отца переехала во Францию, поэтому родители решили, что мы с братом должны пройти обучение здесь. Наш отец - дипломат, он окончил в корейской военно-подготовительной академии Сиппур. Его специализация - коммуникации с внешним миром. А твои родители?

– У мамы фармацевтическая компания здесь, в Израиле. Отец недавно открыл вторую галерею искусств в Лондоне. Он художник, - без задней мысли отрапортовала Ривка, но внезапно встретила в глазах Мин Чжи удивление.
– Я что-то не то сказала?

Мин Чжи сощурилась, и ее глаза превратились практически в ровные линии, как рисуют в аниме.

– Военные в семье, политики или ученые?

Ривка на миг задумалась.

– Дядя Эдмунд служит в морфлоте.

– Он служил на Лахму?

– Нет, он просто рекрут, жизни не видит без военного режима, - еще немного, и Мин Чжи готова была покрутить пальцем у виска, однако ее лицо внезапно сменило выражение с недоверчивого на еще более удивленное, чем было до этого.

– Ты что, та самая анкийка, найденная среди людей?
– каким-то неведомым Ривке способом идентифицировала она.

Ривка только кивнула и с подозрением спросила:

– Это как-то повлияет на твое ко мне отношение?

Мин Чжи задумалась, остановив на ней взгляд - как будто оценивающий и, пожалуй, даже несколько надменный, но затем улыбнулась во всю ширь.

– Мое - ни капельки, но советую тебе быть поосторожнее с царскими детишками.

– С кем?
– озадачилась Ривка, вытянув шею из капсулы, тогда как новая соседка занялась раскладыванием своего скарба.

– Только не говори мне, что тебе еще не сказали о классовости?

– Разве у анкийцев не демократия?

Мин Чжи на этот раз не взглянула на нее как на сумасшедшую.

– Похоже ты, сестренка, совсем темная. Демократия - понятие относительное не только среди анкийцев, но и среди людей. Демократия - лишь очередная форма власти, дающая людям иллюзию свободы выбора. Но у нас дела обстоят намного серьезнее. Высокие чины передаются по наследству за редким исключением.

– Но наш куратор сказал, что, к примеру, до канцлера

можно дослужиться.

– Я же сказала: за редким исключением, - усмехнулась Мин Чжи.
– Хотя не припомню, чтобы канцлерами становились анкийцы, не принадлежавшие фараонской ветви, - увидев в глазах Ривки обескураженность, она добавила: - А чего ты хотела, Мардук основал Египетскую цивилизацию и царскую династию. Не заметила, сколько в одной только академии разных безделушек и статуй, посвященных той эпохе?

– Но… Мардук ведь как-то причастен к освобождению евреев из рабства египтян.

– О, я смотрю, ты совсем дикая, - донесся голос из прохода между капсулами.
– И, судя по звезде Давида у тебя на шее, еще и иудейка.

Не успела Ривка довольно грубо ответить, как помещение наполнил девчачий визг.

– Харука!
– заверещала Мин Чжи и бросилась на подругу с объятиями, случайно толкнув девушку арабской внешности, не вовремя попавшуюся на пути.

– Поаккуратнее нельзя?
– бросила та, потирая ушибленное плечо, но повисшие друг на друге подруги ее не замечали.

Ривка с сомнением оглядела других курсанток: кто-то уже развалился в капсуле с книжкой, кто-то продолжал заниматься раскладыванием вещей, ну а кто-то только-только закатывал чемодан в казарму, прибыв после долгого путешествия. От ослепительной красоты девушек разных национальностей у Ривки рябило в глазах, она будто увидела весь прошлогодний календарь плейбоя воочию. Все они были модельной внешности, примерно одинаковыми по комплекции и росту, и в каждой была своя притягательная изюминка: пушистые ресницы и яркие карие глаза у арабки, мелкий бес густых кудрей у африканки, глубокие синие глаза и полные губы у рыжей девушки, вероятно с ирландскими корнями, практически белые волосы у девушки с невероятными зелеными глазами, о национальности которой приходилось только догадываться. Харука с Мин Чжи казались еще более экзотичными на их фоне, но необыкновенно гармонично вписывались в общую картину. Ривка впервые ощутила некоторую неловкость и поневоле взглянула в отражение в зеркале, встроенном в стенку капсулы, впервые почувствовав себя невзрачной, не выделяющейся из общей массы стройных фигуристых красоток. Нечто особенное было и в ней самой: светлые серые глаза и отливающие в бронзу, выгоревшие на беспощадном солнце светлые густые волосы, едва доходящие до лопаток, и естественный загар после двух лет жизни в Израиле. Но, пожалуй, самой заметной особенностью были ее густые темные брови природной формы - результат работы косметологов. Ривка ухаживала за собой, всегда была эталоном красоты для других, но сейчас, среди других анкиек, она практически не выделялась. Неужели этот ген давал расе красоту? Она вспомнила, что и учителя, и куратор были весьма привлекательны собой.

– Харука,- протянула руку японка, с шеи которой, наконец, слезла Мин Чжи.
– Мы с Мин Чжи познакомились во Франции месяц назад и не видели друг друга с того времени, - пояснила она их буйную реакцию.
– Так это ты та самая анкийка, найденная среди людей?

В помещении возникла пауза, вновь пришедшие и уже распаковавшиеся девушки наконец обратили внимание на Ривку, которая вовсе к этому вниманию не стремилась.

– Сейчас это прозвучало так, будто я восьмое чудо света, однако, по словам Мин Чжи, мне лучше не задаваться, - перевела она все в шутку, спрыгнув со второго яруса.

Девушки обступили ее, разглядывая с интересом.

– Ну, по-крайней мере, ты явно симпатичнее последнего найденного на Земле анкийца, - видимо, тоже знакомая с Ювалем, сказала рыженькая.
– Похоже, что на нем природа решила отдохнуть, на его внешность анкийские гены очевидно не повлияли. Дана, - она протянула руку.

Ривка пожала еще несколько рук, представляясь.

– Но фараонов тебе стоит опасаться, они не столь дружелюбны, особенно, если один из твоих родителей - простой человек.