Исход
Шрифт:
Пришлось оставить линию окоп
Казак кубанский, остервенело дрался
Пуская лошадей в отчаянный галоп
На помощь подошли свежие резервы
И красные полки дальше не прошли
А белые бригады – натянутые нервы
На запасной рубеж ночью отошли
Но, основной удар достался Перекопу
В молчании вздымался грозный вал
Подвергся он, бесовскому потопу,
Который с яростью на него влезал
Турецкий ров убитыми мостился
Носились пули, впивалися в людей
В грохоте атак Турецкий вал силился
Сдержать натиск пламенных зверей
Вторые сутки почти в изнеможенье
«Ударники» держались из последних сил
И чтоб не допустить прямого пораженья
Кутепов резервы в бой благословил
А ночью на девятое, весьма поспешно
Противник с фланга обошёл наш вал
Нанёс удар, и смял тылы успешно
И отходной манёвр нам всё же навязал
Очередной удар сдержали под Ишунью
Бесовский легион сгущал над нами тьму
Неслась «краснота», обезумевшей лунью31
Её «косили» мы, в упор, как трын-траву
Опять сошлись тогда мы в рукопашной
Истошный рёв воздух разрывал
Опять! Сечь была ужасно страшной
И демон в попыхах, жатву собирал
Гремели выстрелы, взрывалися снаряды
Огнём свинцовым залевался пулемёт
На приступ шли всё новые отряды
И слышалось картавое: товагищи – впегьёт!
Но, первый штурм, всё же мы отбили
С тяжёлыми потерями для нас
И трупами врага долину всю покрыли
На сколько в темноте мог видеть глаз
Тяжёлая утрата на нас тогда свалилась
Погиб телефонист «дроздовского» полка
Да, стороной прошла наверно милость
На вале, мы потеряли – генерала К.32
Судьба к нему была не милосердна
Угрозою расправы к красным приведён
Опасность потерять семью была смертельна
И этим фактором служить им принуждён
Когда же град, родной был очищён
Вернулся домой с надеждой о семье
Но, местною полицией – тайно сыщен
Чрез месяц оказался в городском суде
Процесс вершился, суд что-то писал
И как-то в тайне верстался приговор
Когда уже шептать закончил трибунал
Стража под руки К. вывела во двор
Но, что-то случилось, а может и судьба
Деникин, сменил гнев на милость
А может семьи, донеслась мольба
И благодать на землю опустилась
Разжалован судом. И наш телефонист
Взвалил на плечи новый крест
Стал важен, ценен как специалист
Не страшен был ему теперь арест
Его служенье было нам примером
Как надо жить и долг свой исполнять
Не быть как Романовский33 иудой-лицемером,
Вертеть Деникиным, чтоб «белых» предавать
И всё ж пятно, осталось на мундире
Предатель мол, присяге изменил
Но, хочется сказать, всё сложно в этом мире
Присягу?! Какову?! Генерал не сохранил?!
Присягу, он давал в служении народу
Царю Романову и в ней примерен был
Керенскому министру-сумасброду?!
Но, не Корнилову, Деникину, – он с ними не служил
Его судьба постигла многих тысяч
Тех офицеров, присягнувших своему Царю
Безжалостное время свободой охмурило
И присягнули на погибель – упырю
Клеймо сомнений с них так и не сняли
И чтобы с картами к своим не убежал
На фронт лишь с комиссаром отпускали
Коль повод, чтоб не мешкая, «Нагана» спуск нажал
И если откровенно про это речь вести
Кто в стане своих – вражий диверсант
Придётся о крамоле правду донести
Им был известный генерал-лейтенант
Достовалов34 начштабом у Кутепова служил
Его приказы вызывали подозренья
Их исполнение влекло потерю сил
А зачастую и провалы наступленья
Но как бы не роптали на него
Не проклинали в минуты возмущенья
Он лучшим другом был кое-кого
И Романовский покрывал все прегрешенья
Кутепов, не отважился в бою
Исправить ход Орловского сраженья
Когда случайно удалось узнать ему
Что Д. слил «красным» карты наступленья35
Но и тогда, когда погибли батальоны
Трагедией закончился победный марш
Он издавал приказы – оставлять районы
Лоснился от радости, впадал в особый раж
Причина неудач на нашем Перекопе
Прорыв «красноты» на Ишунь по Сивашу
Прошли стремительно как в калейдоскопе,
Благодаря, наверное, Достовалову
Мы ночью снялись в спешке и нервозно