Исход
Шрифт:
— Есть химик и биохимик, — неуверенно сказал Капитан. — Кажется, так. Склочные оба, вечно недовольны, они в паре работают, и студенты у них. А есть еще доктор Беленький, вроде бы доктор наук, если не врет. Тоже сложный человек, и я подумал: присмотришь за ним? Он для экспериментов вечно лекарства со склада заказывает, а потом лежит сутками, в потолок смотрит. В общем, я не могу проконтролировать, что ему действительно нужно, а что давать вообще нельзя. Взял было студента с медицинского, но тот не справлялся, а потом… В общем, был на дежурстве, страховал группу снайперов, и пошел отлить куда-то в сторону, идиот. Нет его больше.
— Ладно, Беленький так Беленький, чем-то ведь я должен заниматься! Веди.
Капитан проводил майора в лабораторию Беленького, где доктор медицинских наук, подперев щеку рукой, задумчиво смотрел в стену. Оставив там Белоглазова, комендант базы вышел, кивнул дежурному автоматчику и отправился к себе. За всеми на базе Капитан распорядился приглядывать, но позволять круглосуточный надзор над собой не собирался. К счастью, Новосибу на это еще никто не пожаловался. Он открыл ключом замок, единственный дверной замок на всем объекте, а потом снова закрыл его, но уже изнутри. Этот кабинет, в стороне от клеток и лабораторий, за складами, он распорядился обшить вагонкой — хоть какая-то звукоизоляция.
— Как же мне все это надоело! — сказал Капитан зеркалу, висевшему на стене, и с размаху бросился на широкий кожаный диван, принесенный из какого-то офиса Северной башни. — Господи, как мне все это надоело… Раечка не отпускала, ангел мой Раечка. А теперь и Раечки нет… Все бесполезно, все бессмысленно, ангел мой. И, наверное, хорошо, что ты не захотела ехать. Что бы я делал с тобой теперь?
Он не глядя нащупал бутылку коньяка под диваном, открыл ее и сделал несколько больших глотков. Поморщившись, закурил. Капитан знал, что сегодня Новосиб уже не вернется. А если начнется дождь, то, скорее всего, у него будут несколько дней, которые можно посвятить пьянству. Чем еще себя занять, Капитан не знал, а пулю в лоб пустить боялся. Несколько раз сидел вот за этим столом и держал пистолет у виска или пробовал сталь на вкус, но каждый раз останавливал животный страх. До того была еще Рая, а потом ее не стало. Вместо той, кого он успел полюбить, в клетке сидела самка мутанта, с наслаждением пожиравшая сырую плоть своих сородичей. И все же спустить курок Капитан боялся, и оттого только сильнее тянуло к бутылке. О создании «стратегического запаса» он позаботился с самого начала, не забывая делиться им с теми, кто знал секрет. Потом их не стало. А теперь и Раи тоже.
Капитан давно разочаровался в деле, к которому его приспособил Новосиб. Оборудование, препараты, лекарства, и прочее, и прочее — все это оказалось никому не нужным, потому что в суете и общей панике не удалось найти нужных людей. Новосиб метался по городу, находя адреса в каких-то сверхсекретных базах, другие, кто поддерживал его, — помогали чем могли. Но практически никого живыми не нашли. А когда стало ясно, что никакая стерильность не способна предотвратить действие вируса на переживших вроде бы катастрофу людей, так же, как не получается предсказать это воздействие, Капитан понял: все впустую. Это могли сделать только власти, в те первые дни, когда пандемия только начала расползаться по планете. Вот тогда они должны были всех специалистов по теме и по близким темам похватать и спрятать, сберечь ради будущего страны, а возможно, и всего мира. Но власть имущие были озабочены прежде всего своей собственной безопасностью, и только лишь потом… Потом оказалось поздно.
— Самодеятельность это все, Новосиб, — прошептал Капитан и вновь приложился к бутылке. — Пустая самодеятельность. Партизанщина. Так войну не выиграть. А Большой земли, которая бы помогла, нет. Хотя могут прилететь марсиане, тогда другое дело… Но если марсиане существуют, то они, скорее всего, этот вирус нам и подбросили!
Он подошел к письменному столу, прежде украшавшему кабинет какого-то начальника, и из самого нижнего, большого ящика достал почти целую головку сыра. Прижался к ней, жадно втянул запах носом, но ни кусочка не отрезал. Когда в дверь постучали, Капитан успел выкурить пачку сигарет и выпить полторы бутылки дорогого, некогда почти недоступного для него коньяка. Поморщившись, он поднялся, по привычке посмотрелся в зеркало и пригладил волосы. За дверью оказалась Надежда и сопровождавший ее с автоматом Пушкин.
— Что-то случилось, Надя?
— Я просто хотела с тобой поговорить. — Девушка хмуро смотрела в сторону. — О том, чем я тут буду заниматься, ну и вообще…
— Входи! — Капитан слишком резко вытянул руку в приглашающем жесте и пошатнулся. — Пушкин, возвращайся на вахту.
Когда он закрыл изнутри дверь, Надя присвистнула.
— Хорошо устроился! Даже дверь закрываешь! Мне уже бояться?
— Что за глупости. Да, я закрываюсь, но ведь если обернусь — уже не догадаюсь ключ повернуть. А дверь крепкая, так что… — Он громко икнул, не забыв галантно прикрыть рот рукой. — Так что все в порядке.
— Сыр! Коньяк! — Надежда потянула носом. — Да ты же пьян в стельку! Вот теперь я точно боюсь. Новосиб за такие вещи только что в расход не пускает, но из группы вышвыривает сразу. Отдает военным, а те — сразу в бой. Тебе надоело тут командовать?
— Если бы ты знала, как надоело! — Капитан кое-как утвердился в вертящемся «компьютерном» кресле и снова закурил. — Угощайся! Сырку?
— Потом. — Девушка не знала, стоит ли говорить сейчас, но решила попробовать. — В общем, Новосиб мне сказал, что я буду помогать Раисе. Но я ее так и не увидела. Парни не говорят, где она. Выходит, я сюда приехала, чтобы одна на всех готовить, одна за всеми убирать? Я на это не подписывалась. Тогда лучше отдай мне автомат и вызови Новосиба, я возвращаюсь в группу.
Капитан вытащил нож, откромсал кусок сыра и протянул Наде. Она оттолкнула его руку. Тогда он снова понюхал сыр и вдруг пьяно рассмеялся.
— Новосиба нельзя вызвать, он этого не терпит! Так же, как и неподчинения. Так что раз ты здесь — ты уже здесь. И оцени доверие!
— Тогда зови свою Раису, я одна горбатиться не собираюсь!
— А как же она — одна? — Капитан посерьезнел. — Рая никогда не жаловалась. Все успевала. А ты так говоришь, будто тебя заставляют мыть клетки, или кормить мутантов, или резать других им на корм… Нет. Только готовить и немного прибираться в вахтенном помещении, в коридорах, и вот тут еще. Но тут… Я тебя освобождаю.
— Спасибо. — Надя встала. — Знаешь, давай завтра поговорим.
— Хорошо! — Капитан тоже поднялся, схватил сыр и пошел, пьяно пошатываясь, к двери, на ходу выуживая из кармана ключи. — Но сначала сходим к Рае. Вдруг она будет рада тебя видеть?
По его сладкому тону Надежда сразу поняла, что не хочет больше знать, где Рая. Но делать было нечего, и она пошла вслед за Капитаном мимо клеток, в самый дальний конец «зверинца», как называл клетки с мутантами Новосиб. Тут, отделенная от остальных рядами опустевших клеток, и жила теперь Раиса. Капитан отдернул занавески, и дремавшая в углу девушка, некогда такая красивая и ухоженная, на четвереньках бросилась к решетке, пискляво завывая.
— Рая любит сыр! — объявил Капитан, присаживаясь на корточки и вновь доставая нож. — Всегда любила. Именно такой, с дырками!
— Я не хочу на это смотреть… — Надя попятилась. — Зачем ты…
— Я, знаешь, хотел сначала ее убить. Но потом передумал! — Капитан отрезал от головки ломти и пропихивал их между прутьями. Мутант жадно пожирала пищу. — Не смог. И решил ее приручить. Вот смешно, да?! Я решил приручить мутанта… Вот напился, как сегодня, и решил: а вдруг это выход? Вдруг их можно вообще всех приручить, одомашнить, использовать в сельском хозяйстве? Я даже погладить ее несколько раз пробовал. Но в глазах у нее только ненависть, голод и страх. Больше ничего, представляешь? Хотя, может, все дело в засовах. Может быть, почувствуй она себя на свободе, было бы проще…