Исход
Шрифт:
«Может ледовую стену поставить? – подумал Алексей в попытке найти выход из ситуации. – Нет, не успеем, да и смысла нет… разобьют».
– Пресветлый…
– Да думаю я, думаю! – воскликнул парень, понемногу теряя самообладание, чувствуя себя зверем попавшим в клетку.
Да и как тут не пасть духом, когда противник начал неспеша обустраивать свои артиллерийские позиции по обе стороны реки, у самой ледовой кромке. Дистанцию выбрали не слишком большую, видимо были в курсе из чего стреляли беглецы, все-таки из той засады сбежали многие, кто не попал под картечь, но находился
Собственного пороха осталось на четыре выстрела, ну пусть даже шесть-семь если распотрошить оставшиеся гранаты. Устраивать контрбатарейную стрельбу с таким количеством пороха нет смысла даже если бы имелись нормальные пушки.
«Что же делать?! Что же делать?!!» – уже откровенно паниковал Алексей.
Бах! Бах!
С небольшим перерывом прозвучали первые пристрелочные выстрелы из стрелецких пушек. Ядра упали с недолетом, но это мало чем помогло засевшим за стенами гуляй-города ибо они начали скакать по льду словно мячики.
Бум! Хрясь!
В стене появились первые бреши.
– А-а-а!!!
Заорал кто-то словивший одно из ядер в ногу и ее практически оторвало.
Алексея замутило.
Плюс заржала лошадь, что так же получила ранение ядром, но ее быстро добили. Лошадей к слову осталось всего около сотни голов, остальных съели. Все равно их кормить нечем, как и людей, тем боле людям требовалось много мяса, чтобы восстановить силы и выдержать длительный тяжелый переход.
Но странное дело, именно в этот момент в голове Алексея что-то словно щелкнуло и у него появился план.
– Семен!.. Гюрята, Сенка! – позвал Алексей так же и опальных атаманов. – Хотите снова быть в деле, а не только охраной заниматься?
– Да! – хором ответил те.
Пример коллег их совсем не воодушевлял, опять же чувствовали, что еще немного и верные им люди начнут разбегаться. В общем осознали и раскаялись.
– Что нужно делать, пресветлый? – спросил Останин.
– Слушайте…
38
Воевода Иван Семенов сын Черемисов, командир шестого московского стрелецкого полка, стоя на высоком берегу Волхова поправив шапку с вышитой на ней жемчугом короной, смотрел на гуляй-город вероотступников. Он, как опытный командир (один из шести полковников что приняли командование первых шести полков стрельцов в 1550 году и последний кто все еще командовал своим полком, в то время как остальные отошли от дел, кто умер, а кто на другие должности перешел) хорошо изучил опыт войны своих предшественников: помещиков и опричников, так что на рожон лезть не стал, решив сначала разбить укрепление артиллерией, благо, что оно одно название.
– Что это они задумали ироды?.. – пробормотал он, увидев, что по периметру лагеря противника начало сильно дымить.
Густой дым надежно укрыл происходящее внутри лагеря от внешних наблюдателей.
Пушки сделали еще по два выстрела. Стрелецкие артиллеристы не торопились, делая выстрел раз в десять минут. Судя по воплям, снова кого-то задело. Да даже если никто не кричал, это не
Но вот, после очередного залпа из пушек стены гуляй-города разошлись и наружу стали выбегать кони… огненные кони!
– Ох-ти господи! – воскликнул стоящий рядом священник и стал мелко креститься.
Черемисов поначалу тоже сильно изумился решив, что кони реально пылают, но потом стало ясно, что вероотступники все же не такие изверги, чтобы мучать невинных тварей, а просто как-то укрепили им на спины плетеные корзины с сеном, вот оно и пылало, источая при этом густой шлейф сизого дыма. Оставалось только непонятно к чему все это. Но явно же, что все не просто так!
– Тревога! Стройся! – отдал он команду стрельцам, что расположились в некотором отдалении от артиллерийских позиций.
Но команда явно запоздала, табун разделился на две части и понесся в сторону артиллеристов.
Артиллеристы увидев сию картину, бросились во все стороны, чтобы их не затоптали обезумевшие кони.
– Ах ты ж бисовы дети! – взревел стрелецкий полковник, когда кони задымившие все пространство убежали дальше, а дым развеял ветерок стала видна невероятная картина. – Пушки наши воруют!!!
Такой безмерной наглости он никак не ожидал, но тем не менее все так и происходило. Гюрята и Сенка со своими сподручными цепляли пушки к саням запряженных тройками и грузили припас: порох и ядра с картечью.
У полковника Черемисова аж сердце перехватило от происходящего. Это какой же позор ему будет, когда всем станет известно о том, что у него из-под носа увели пушки!
– Не дайте им уйти! Стреляйте!!!
Стрельцы же только-только восстанавливали свой строй разбитый лошадьми. Они поставили свои бердыши, положили выемку в лезвии как на упор свои пищали и отвернувшись нажали на спусковые крючки при этом отстранившись и отвернувшись из-за чего стволы сбились с прицела… Но при таком количестве стволов попасть можно даже случайно, что и случилось.
У Гюряты убило двух человек и ранило одного. У Сенки… ранило его самого и убило одного сподручного. Плюс убило одну лошадь – пуля попала ей точно в основание черепа.
– Бей гадов! – закричали сотники.
Стрельцы с воплями и матами кинулись в атаку наперевес с бердышами.
– Отвяжите коня!
Убитого коня быстро отстегнули от саней.
– Н-но! Уходим!
Стрельцы вполне могли и догнать воров, все-таки загрузили сани очень тяжело: пушка, свинцовые ядра, бочки с порохом… Но тут бахнули выстрелы из деревянных пушек (по три на группу захвата), что привезли, так сказать на обмен…
– А-а-а!!! – дико завопили раненые стрельцы.
Остальные тут же остановились.
Но на этом еще ничего не закончилось.
В атаку рванула кавалерия из помещиков. И вот у них все могло получиться. Сани с двумя упряжными конями сильно отстали от неповрежденной тройки, но все-таки сказалось слишком близкой расположение артиллерии от гуляй-города. Сани с тремя лошадьми уже залетали внутрь, казалось что отставших вот-вот порубят на кусочки, но тут из-за стен полетели последние гранаты.