Исходный мир: Начало Окружности
Шрифт:
— Интересное мнение. Ну а как нам найти остатки демонов?
— Я тебе что — будка с ответами?! Надо будет решать этот вопрос, когда мы доберемся до ближайшего источника информации, получше чем я!
— Кто же это может быть?
— Кто-кто! Бармен, продавец бродячий, хозяин таверны! Первым делом, что мы сделаем когда найдем город — это как следует выспимся, а потом на сбор информации пойдем.
— Еще Техносит надо найти… — почти шепотом сказал я.
— Техносит? Это на другом континенте, парень! Туда — далеко.
— Что-то мне подсказывает, Бета, ты намного больше осведомлен о внешнем мире, чем прикидываешься!
— Я же второго уровня, помнишь? — хмыкнул Бета. — Все, исчезаю, Лари идет. Кстати, не думай, что он общается со своим спектатором реже тебя!
Я вышел из комнаты и встретил Лари, вместе мы пошли по коридору, где и обнаружили довольного Китона. Осторожно спустившись по лестнице,
— Ну, куда пойдем? — прервал молчание Китон, когда мы все трое стояли у ворот академии и смотрели на развалины. В последний раз окидывая взглядами свой бывший дом. Внезапно Лари указал на тропинку, уходящую в сторону леса.
— Н-на во-восток! Все-всег-гда н-на во-вос-сток!
Глава V
Сколько раз я был уничтожен? Не в прямом, конкретном смысле, а в переносном? В смысле, сколько раз мне было так плохо, что казалось, вот еще немного, еще чуть-чуть и все, я узнаю своего создателя. Он скажет мне, что я наконец-таки умер и теперь самое время успокоится. Если брать самые жесткие рамки, то вот, сейчас, наверное, третий раз. Первый раз — когда попал в академию. Я не говорю о том моменте фактической смерти своей прошлой жизни — Забвения, я говорю о том, как мне было плохо ни черта не понимать первое время в академии. Второй раз — когда я потерял Долена. И вот теперь. Мне ужасно плохо. Я потерял дом. Свой родной дом. Дом не в смысле место жительства. Дом — место, где я ходил, занимался, где я мог встретить знакомые лица, где все было так размеренно и предсказуемо, где было спокойно, место, где хранились мои мечты, планы на будущее. А теперь иду хрен знает куда. А со мной один человек, которого я не очень бы хотел видеть из-за сравнения меня с ним. И еще двое персон, которых я плохо знаю, они плохо знают меня, а мы делаем вид, что все у нас отлично и мы такие уж прямо друзья закадычные. Сутки, чуть больше. Ровно столько я знаю их обоих. Вся проблема в том, что я, привыкший быть один, теперь не могу открутиться от общества. Хоть такого маленького, но тоже общества, где каждый индивидуален, но имеет отношение к остальным. Это убивает не меньше потери дома. И почему я начал думать об этом? Как странно порой происходит. Начинаешь думать об одном, а потом уже думаешь совсем о другом, да так, что и не можешь вспомнить с чего начал. Так сколько же раз я был уничтожен? Такое случалось на самом деле чаще, чем эти три раза. Мне бывало очень плохо и без этого. Когда мне не везло в личной жизни, когда не везло в учебе. Если обернуться и посмотреть назад, я только и делал, что убегал от собственных решений проблем. То есть, я знал, как все можно исправить, но как будто специально не делал всего необходимого. Вероятно, такое случалось и с тобой, нет? Значит ты молодец. Не путайся в строчках, именно с тобой я и разговариваю, о великий чтец этой книжонки! Я хотел бы спросить у тебя совета, как решить эту извечную проблему: что важнее гордость или справедливость? Я имею ввиду, если мое мнение расходиться с мнением окружающих, как лучше решить эту проблему? Вскочить и начать вливаться в общество, ориентируясь на справедливость, делать все по правилам этого общества, признавая свои ошибки или же необходимо гордо доказывать, что ошибок ты практически не допускаешь, отстаивать свою честь? Нет, по идеологии-то все понятно: гордость — низкое чувство и оно мешает процветанию общества, но все — таки. Мы же с тобой не вчера родились и знаем, что без чести и чувствасобственного достоинства в современном обществе не выжить. Надо и зубы показывать! Но как согнуть палку не сломав ее? Где грань? У меня такое ощущение, что выбрав Бете умения я что-то напутал. Между этими понятиями Честь и Справедливость полно противоречий. И хотя порой кажется, что эти понятия скорее одно и тоже, но, если присмотреться повнимательнее… То что справедливо не всегда честно. А то, что честно не всегда справедливо. Допустим, нам с Лари дали работу — перетаскать бревна, нам дадут за это четыре яблока! Но бревна таскал только я. По чести, нам должны были дать четыре яблока, по два каждому и собственно, говоря нам их дают, но разве это справедливо? А если я буду качать права и требовать остальные яблоки себе, что по сути справедливо, это ведь будет не честно! Где же в этом благородность? Так где же грань?
— Тор! Чего задумался? — Китон, до этого шедший где-то сзади, подлетел и пошел рядом со мной, отвлекая меня от моих мыслей. — Куда мы идем — то? Извини, но уже четвертый час мы бредем черти куда по этому лесу! Спору нет, тут красиво, но уже надоело!
— Что ты можешь предложить? Пойти обратно? — недоверчиво спросил я.
— Да нет. — растерялся он. — Просто, как-то уже правда устал я. Может, остановимся? Мы уже достаточно далеко ушли от академии. На вот, ягоды поешь! Я насобирал пока шел там сзади!
— Малина? — я взял у Китона пару ягодок. — Беты здесь нет, он бы точно не отказался. Он малину очень любит.
— Да нет, он бы отказался. Ты не представляешь, с какой он скоростью ее ест! Он съел всю поляну за пару минут! Кстати, он сказал, что идти нам еще дох… долго в общем…
— Он что с тобой разговаривал? — я был просто изумлен. Мой спектатор оказался какой-то… как сказать-то? Распутный — не распутный, не безалаберный, как? Разболтанный? Неугомонный? Короче, он не серьезный! Долен рассказывал про Кая совсем не то. Да и умения Честь и Справедливость как-то должны увязываться в нем, сдерживать его! — То есть, как разговаривал?
— То есть он так шел и разговаривал! — Китон почему-то улыбнулся, наверное, вид у меня был ошарашенный, впрочем, Китон почти всегда улыбался. — Кстати, скоро темнеть начнет, надо устроить привал, ночью же мы не пойдем? — Китон перешел на шепот. — Слушай, а чего это Лари идет впереди, не разговаривает? Какой-то он шуганный!
— Нормальный, по-моему. — тоже шепотом отозвался я. Я вроде бы так же иду посередке и ни с кем не разговариваю! — подойди к нему, поговори, если так хочешь!
— Не, не пойду! Ну, так что с привалом-то? Вон впереди прекрасная полянка, может там и привалимся? — Китон заулыбался вдвое больше обычного и противным голосом выдал, радуясь своей шутке. — Хе-хе-хе-хе! Привалимся! Хе-хе-хе-хе!!!
Разбить маленький лагерь на ночь не составило для нас никакого труда. Всему этому нас учили еще на втором курсе, да и практику нам всем предоставляли частенько, на занятиях под открытым небом (ну и что, что в академии). К тому моменту, как мы втроем сидели возле костра и правда стемнело. И в этот момент мне пришлось еще раз назвать себя идиотом. Я сильно захотел есть.
— Ребята, угощайтесь! — Китон радостно развернул свой еле заметный рюкзачок и стал доставать оттуда разную пищу. По количеству оной, я понял, что рюкзак был заколдован. Откуда у первокурсника оказался магический предмет — ума не приложу, но факт в том, что Китон, пока сидел в засаде те два дня, не постеснялся набить этот рюкзак до краев всякой всячиной. Нет, определенно, мой подопечный тот еще проныра и соображала! — Тут еды полно! Но рюкзак я вам не дам!
— К-китон! А-о-аткуда у-у-у тебя о-он? Э-э-то же мА-магия при-приз-рАков! — Лари удивленно смотрел на рюкзак, а рука его уже тянулась к паре пирогов с картошкой. Но его упоминание магии призраков не прошло для меня незамеченным, долговязый парень явно был не плохо проинструктирован своим Одином. Становилось интересно кто знает больше: Бета или спектатор Лари?
— Да мне как-то все равно, что это за магия. Просто он у меня есть, хорошо? Что вот в этом такого? — неожиданно занервничал Китон.
— В принципе этот рюкзак я бы не стал выкидывать, по крайней мере сейчас. — вставил я.
Конфликт, которого не было, никогда больше не начинался. Еда есть еда и мы с Лари благодарно отзывались по поводу сообразительности парнишки, хотя Лари и назвал его Какитоном, а я мракобесиной.
— Анекдот слышали? — решил пошутить я. — Играют в гольф два носителя и создатель. Ну, значит, первый носитель бьет по мячу, тот — в море падает. Носитель проходит по воде, бьет второй раз, мяч — в лузу. Второй носитель бьет — мяч тоже в море. Тот подходит к берегу, вода расступается, бьет второй раз — мяч в лузу. Бьет создатель. Мяч падает в море, его съедает рыба, мимо пролетающая чайка хватает рыбу, чайку хватает сокол, чайка выпускает рыбу, у той раскрывается рот и мяч падает точно в лузу. Первый носитель восклицает: «Оставь свои создательские шутки, играй по правилам!»
Так мы просидели с час. Шутили, рассказывали анекдоты, особенно смешно это получалось у Лари. После его анекдота про двух носителей и летающую собаку, Китон минут пять не мог остановить свой смех и кричал, что смешить его больше не надо, а то он описается, а мы с Лари только и делали, что подзадоривали бедолагу. Перекинулись словцом о носительстве, о бывших планах. Потом, уставший больше всех, Китон уснул. Лари тоже замолк, а я лежал на мягкой траве и смотрел на тлеющие угли. Как в старые добрые времена. Казалось, что я сижу у камина, и вот-вот войдет Долен и скажет: «Тор! Опять ты тут? Ты выучил Фаербол?», на что теперь я бы ответил: «Конечно, а то как бы я костер развел и от комаров бы избавился!» Смешно… столько всего произошло за эти годы. Черт! Я ведь изменился. Не в самую хорошую сторону, но все же. А теперь надо исправляться снова.