Искалеченный мир
Шрифт:
— Что дальше? — повторил Книжник. Никто не ответил. А что тут ответишь?
До Кургана, двести с гаком вёрст, добирались всю ночь. После встречи с «уничтожителем кровохлёбов» дорога пошла разбитая в хлам и преподнесла разработанному для таких гнусностей «Горынычу» несколько подлых испытаний. Которые он с некоторым трудом, но всё-таки выдержал.
Проехали железнодорожный переезд и, оставив с правой стороны довольно неплохо уцелевшую крестообразную стелу с надписью «Курган», двинулись в город. Над некогда многоликим центром Зауралья, изначально носившим название «Царёво Городище»,
— Дядя Игорь рассказывал, что у него отец на «Курганмашзаводе» бээмпэшки делал, — с ноткой печали в голосе поделился Книжник. — Хорошие машинки были. Прокатиться бы…
— Гляньте на этого вечно недовольного жизнью барбоса, — изумилась сидящая за «баранкой» Лихо. — Едет в компании самых натуральных терминаторов спасать Вселенную, и ему ещё хочется прокатиться на какой-то там бээмпэшке… Негодяй ты, Книжник.
— Палёным пахнет, — вдруг сказал очкарик. — Чувствуете? Пахнет ведь…
— Точно. — Недавно вынырнувший из зыбкого дорожного сна Алмаз принюхался. — Пахнет. Только как-то необычно, но точно — палёным…
Довольно быстро запах стал явственным, резким. Лихо посмотрела вперёд, но никаких привычныхпризнаков прошлого или настоящего разгула огненной стихии не заметила. Но запах был, он усиливался, ещё не спирая дыхание, но уже начиная досаждать, ударяя в нос.
— Дома… — вдруг сказал Шатун почему-то жалобным голосом. — Смотрите, дома оплавились.Вон, слева. И справа тоже…
Книжник прилип к стеклу, отыскивая взглядом то, про что говорил громила. Стоящее слева строение, имеющее насквозь официальный вид — если судить по остаткам колонн возле центрального входа, — выглядело так, словно оно было построено из воска, а кто-то большой порезвился вблизи него с огнемётом. Крыша здания отсутствовала совсем, расплывшись громадными тёмно-красными потёками, достигшими земли, застывшими на стенах первого, сравнительно уцелевшего этажа.
Это было невероятно, но здание выглядело именно оплавленным — разрушившимся под воздействием особогоогня или кислоты, способных превращать кирпич, бетон и камень во что-то напрочь лишённое правильной геометрической формы.
Справа было всё то же самое, только там красовалось подобие делового центра, построенного в извечном западном стиле — из стекла и бетона. Ему повезло чуть больше: расплавленной была только верхняя треть здания. Низ выглядел целёхоньким — если не считать нескольких вдрызг расхристанных стёкол на первом и втором этажах.
Алмаз не стал останавливаться, просто сбавил скорость почти до пешеходной и очумело таращился по сторонам. Пострадавших от неизвестной беды зданий становилось всё больше, пока они не пошли одно за другим, выставляя напоказ самые различные степени искорёженности.
— Помните, в Лужниках что-то вроде имеется… — Лихо на время оторвалась от созерцания невиданного пейзажа, истошно просящегося на полотно какого-нибудь мазилки, имеющего непреодолимуютягу к изображению различных постапокалипсических эпизодов бытия. — Там тоже выглядит как оплавленное… Но, как мне рассказывали, с Лужниками это стряслось именно в день возрастанияСдвига, и больше ничего подобного не было.
— А значит, круг замыкается, — глухо сказал Книжник, зябко передёрнув плечами. — Действительно замыкается. Не верю я в такие совпадения. Герман никогда не рассказывал, что видел что-то похожее в действии, не считая, конечно же, только что упомянутого Лихо дня… Значит, всё же конец. Без дураков и отсрочек.
— Конец, — эхом откликнулся Алмаз, не сводящий глаз со здания, находящегося метрах в сорока от «Горыныча». От которого остался один большой чёрно-зеленовато-белый каменный наплыв, высотой в половину роста взрослого мужчины.
Дорога, по которой они ехали, тоже выглядела как-то необычно — словно покрытая блестящей, светоотражающей плёнкой, и казалось, что она гибко проминается под колёсами «Горыныча». Как будто эта плёнка была защитной, и под ней находился расплавленный до жидкого состояния асфальт.
— А почему нет никого? — безо всякого интереса, скорее для проформы, спросил Шатун. После того, что они увидели вокруг себя, ответ был очевиден.
— Хоть кто-нибудь должен был уцелеть, — так же вяло поддакнул Алмаз. — Не должно же быть, чтобы вообще никого в живых не осталось…
Но в его взгляде читалось совершенно другое, перешедшее из разряда догадок и гипотез в разряд почти несокрушимого знания.Если плавился бетон и кирпич, то что уж можно говорить о податливой человеческой плоти? Алмаз, как и все остальные в машине, включая прилично адаптировавшегося к новому раскладу бытия за последние дни Книжника, не относились к когорте придурковатых оптимистов, в любой жопе старающихся найти лучик солнца. Вряд ли кто-нибудь уцелел, уж будем реалистами, в самом-то деле. Сомнительно, что к каждому жителю Кургана, перед тем как город стал подобием набора разнокалиберных восковых огарков, постучался вежливый аноним, сердобольно предупредивший о грядущем глобальном шухере.
— Смотрите! — Книжник ткнул пальцем куда-то влево и назад, и Алмаз уловил в его голосе нечто особенное, извещавшее о чём-то более веском, чем ещё один причудливо и страшно выглядевший торговый центр. Ударил по тормозам, одновременно протягивая руку к автомату. Оглянулся.
Среди потёков, почти слившихся из двух в один, мелькнуло что-то непонятное, быстрое. И тут же скрылось. Алмаз успел заметить только неясный силуэт, в котором ему померещилось что-то по-паучьему проворное.
— Вижу. — Внедорожник поехал дальше. — Давай лучше дорогу подсказывай. Надеюсь, никто не собирается открывать в этих пенатах туристическое агентство и зашибать свою копеечку на здешних красотах… А значит — не вижу смысла в задержке.
— Прямо давай, — сумрачно сказал очкарик. — Особо петлять не придётся. Когда скажу — повернёшь…
«Горыныч» вдруг ухнул передком вниз и забуксовал на месте — отчаянно, с каким-то надрывом.
— Ебулдыцкий шапокляк! — Алмаз сделал ещё несколько попыток, но внедорожник сидел плотно. — Приехали, мать твою кривой козой по копчику… Какого хрена?!