Искалеченный мир
Шрифт:
— Город мутантов? Хрен его знает, почему бы и нет. — Алмаз говорил без малейшей иронии. — Куда-то они же делись? Это сейчас их сразу в неизбежные побочные эффекты записывают, с закономерными последствиями. А тогда — лет около двадцати где-то прошло, прежде чем осознали…А их за эти годы накопилось преизрядно, м-да… Тех, кого мы в самом начале путешествия встретили, — это исключение. А значит — должны они где-то быть, просто обязаны. Почему бы и не там?
— Мы ведь тоже, если вдуматься, мутанты, — пробасил Шатун. — Разве что без физических
— В принципе — да. — Алмаз невесело усмехнулся. — Только, если вдуматься, то неправильная выходит у нас мутация. Какого?..
Впереди, метрах в тридцати от «Горыныча», что-то мелькнуло в свете фар и врезалось в асфальт, как будто упало с большой высоты. Алмаз влупил по тормозам и начал напряжённо вглядываться вперёд, пытаясь понять, что это.
«Шмяк!» — новое падение произошло уже ближе к внедорожнику, буквально в десяти-пятнадцати шагах от капота.
— Это же кровохлёбы…
«Шмяк! Шмяк!» — В землю врезались ещё две тушки, ни одна из которых так и не подавала признаков жизни. Щупальцеклювые не были похожи на самих себя, они выглядели так, как будто их усердно и жутко взбивали в каком-то приспособлении, пока они не станут похожими на почти бесформенные куски плоти. Обильно истекающие жижей фиолетового оттенка.
Лихо узнала их только по откинутому в сторону — у одной тушки — крылу, покрытому характерными для этих тварей мелкими шипами. И остатку клюва-щупальца, безжизненно болтающемуся на превращённой в кусок костного фарша головёнке. Всё остальное выглядело как мешанина из мышц, костей, сухожилий, кожи.
«Шмяк! Шмяк!» — ещё две особи из племени ночных хищников рухнули на асфальт. Алмаз осторожно, словно боясь спугнуть кого-то непонятного, потянул к себе автомат, потом тряхнул головой, прогоняя наваждение, и задрал голову вверх. Пытаясь определить через лобовое стекло причину, по которой кровохлёбы валятся с неба в таком непотребном виде. Лихо уже высматривала вовсю и, судя по её лицу, что-то видела.
Книжник прилип к окну со своей стороны, вздрагивая при новых шлепках о землю, пока что минующих машину. Кровохлёбы, как водится, габаритами похвастаться не могли, но даже такая мерзость, свалившаяся метров с пятидесяти прямо на крышу или на капот «Горыныча», была способна наделать немало хлопот.
— Смотрите! Мерцание!
Хлопанье крыльев кровохлёбьей стаи не было слышно за дверьми внедорожника, но, судя по разворачивающемуся в высоте действу, оно просто обязано быть яростным, захлёбывающимся в своём желании выжить.
Чуть поодаль от «Горыныча» металась большая стая щупальцеклювых, охваченная слепым, безотчётным ужасом. Она напоминала стайку рыбок в аквариуме, отлавливаемых сачком. Роль аквариума выполняло бледно-желтое, прозрачное свечение, имеющее форму идеально круглой сферы, метров двухсот с лишним в диаметре. Она висела примерно в трёх десятках метров над землей, не двигаясь, не искажаясь, не меняя цвета. А роль сачка выполняло ослепительно-белое мерцание, появляющееся внутри сферы буквально на несколько мгновений, то в одном, то в другом, то в нескольких местах сразу.
Оно полностью окутывало-поглощало кровохлёба, и,
Чем являлась сфера — силовым полем или чем-то другим — никого не интересовало. Друзья продолжали смотреть вверх, как загипнотизированные, иногда вздрагивая от звука очередного удара об асфальт.
«Шмяк! Шмяк! Шмяк!» Щупальцеклювые продолжали падать, падать, падать. Если бы «Горыныч» находился прямо под этой сферой, его бы непременно накрыло сыплющимися с неба тушками. Но он остановился, немного не доезжая до «края», и пока что им везло — мёртвые существа рушились, минуя внедорожник.
Алмаз потянулся к переключателю скоростей, явно нацелившись включить заднюю, чтобы полностью выехать из зоны возможного поражения.
— Замри! — Лихо перехватила его руку на полпути. — Не надо. Чёрт его знает, на что эта пакость реагирует. Ладно, если только на кровохлёбов. А если на нас отвлечётся?Неохота мне, чтобы перед самыми глазами мерцало…
Алмаз убрал руку и окончательно придвинул к себе «калаш», хотя всерьёз подозревал, что против этой насквозь незнакомой аномалии верный «дыродел» будет так же полезен, как матерные частушки — против шипача, не жравшего уже целую неделю.
Стая редела, и было понятно, что мерцание не затеяло игру в слепой случай, в результате которой останется хоть один выживший. Вверху шло быстрое и планомерное уничтожение. Если аномалия реагировала на движение, то кровохлёбы были обречены. На земле ещё можно было замереть, а как ты это сделаешь в небе?
«Шмяк!» — один из последних кровохлёбов упал почти перед самым капотом «Горыныча» безжизненным сгустком биомассы, не имеющей по внешним данным ничего общего с представителем крылатого племени любителей чужих лейкоцитов. Больше внутри сферы не наблюдалось никого.
Четвёрка замерла, ожидая дальнейшего развития событий. Если сфера сейчас начнёт опускаться…
Алмаз сжал цевьё «калаша», готовый, в отличие от бестолково метавшихся крылатых тварей, попробовать хоть как-то огрызнуться. Остальные приготовились к тому же самому.
Сфера начала гаснуть, исчезать… Четвёрка одновременно и шумно выдохнула, когда желтоватое свечение пропало совсем. Но продолжала ещё несколько минут смотреть вверх, боясь её нового появления.
Но время шло, и ничего не происходило. Алмаз вытер пот со лба и положил «дыродел». «Горыныч» тронулся вперёд, давя колёсами мёртвых кровохлёбов, которыми была густо усеяна большая часть дороги.
— Кто спросит «Что это было?» — получит в лобешник. — Лихо передёрнулась от очередного хруста под колёсами внедорожника. — Я так полагаю, что страшная сказка на ночь…
— Ведь это же… — Книжник не находил себе места. — Он же пожирает сам себя, Сдвиг-то… Сначала гейши, теперь кровохлёбы. Что дальше?
— А ты размышляй с другой точки зрения, — мрачно пробурчал Шатун. — С той, что нам меньше колбасни со всем этим мракобесием… Иначе свихнуться можно, согласен.