Искатель, 2014 № 07
Шрифт:
— У него есть другая женщина.
«Другая» было произнесено с явной неприязнью. И к кому она больше? Кто, по мнению Рябинниковой, виноват в разводе? А если этот разрыв только прикрытие? Пока об этом можно было только гадать.
Майор решил все-таки послать Жарких в Воронеж, чтобы он поработал на месте и выяснил, насколько близки отношения между Рябинниковой и ее бывшим мужем после развода. А может, нарисуется на горизонте и вовсе кто-то третий? Такого исключить было нельзя.
Привлекательным девушкам и молодым женщинам майор не доверял. Красота искушает не только окружающих, но и самих ее
Посохин несколько секунд молчал, пристально глядя в глаза Рябинниковой. Было заметно, что молодой женщине это неприятно, но взгляд она не отвела. Только стала чаще моргать. И на лице у нее появилось выражение упрямства. Как у подростка, вступившего в схватку с жестоким миром взрослых.
«Интересно, а в школе у нее проблем не наблюдалось? — подумал майор. — Училась она здесь, в Бирючинске. Для начала можно с Валентиной Васильевной на данную тему поболтать, а там видно будет».
У Рябинниковой были длинные, густые ресницы. И, насколько мог судить Посохин, туши на них лежало совсем немного.
— Откуда вы знаете о другой женщине? — спросил майор с легкой улыбкой. — Вы же в разводе.
Рябинникова резко опустила голову. Майор пожалел, что не видит сейчас ее рук. Они могли бы подсказать, насколько глубоко задел собеседницу его вопрос.
— Она появилась, когда мы еще были женаты, — после продолжительной паузы ответила Юлия.
Посохин решил больше не дразнить собеседницу и свернул разговор в более доверительное русло.
— О-о-о! Нехорошо, — майор покачал головой. — Могу понять, что вы пережили. Не всякая женщина способна выкарабкаться из такой передряги и сохранить чувство собственного достоинства. Честь вам и хвала. Но не думайте, что все мужчины поступают подобным образом. Конечно, многие так делают, очень многие, но не все. Я, например, своей жене до сих пор верен.
— И сколько же вы женаты?
— Почти пятнадцать лет.
— И что, так ни разу и не сбегали на сторону?
Во взгляде Рябинниковой читалось недоверие.
— Ни разу. Честное слово. И не потому, что Бога боюсь. Я не только неверующий, но даже некрещеный.
— А дьявол вас не искушает?
— Постоянно, если предположить, что пикантные ситуации это его рук дело, а не людских.
— А почему вы думаете, что маму убили? — неожиданно спросила Рябинникова. — Вы ведь так думаете?
— Честно? Думаю, что вашу маму все-таки убили.
— Почему?
«Интересно, — подумал Посохин, — она знает, что подавляющее большинство людей, которые были знакомы с ее мамой, считают Раису Николаевну Квасову законченной мерзавкой?»
Вслух майор выразился гораздо более корректно:
— Потому, что она нажила себе много врагов. И неделю назад количество, видимо, перешло в качество. Только пока нам не за что зацепиться. Может, завещание вашей мамы нам поможет?
— А вы не знаете его содержания?
— Пока нет.
— Я не думаю, что вы там за что-то зацепитесь.
— Кто знает…
— Это намек, да? — Над переносицей у молодой женщины появилась вертикальная морщинка. — И вам не стыдно? Мы с папой не имеем к этому никакого отношения, чтобы вы там, в завещании не вычитали,
В голосе Рябинниковой снова прозвучали металлические нотки.
Все-таки надо ее проверить, решил про себя Посохин, надо. Конечно, не всегда яблоко от яблони недалеко падает, но пока годится и эта версия.
— Извините, я не хотел вас обидеть. — Посохин сделал виноватое лицо. — Честное слово! Ваша мама умерла, и нужно установить почему. Вот и все. А у вашей мамы есть еще какие-нибудь родственники? Не обязательно в Бирючинске.
— У мамы? — Молодая женщина тяжело вздохнула. — Дедушка мой уже давно умер. Мама еще в школе училась. Бабушка в прошлом году ушла. Брат мамин старший в позапрошлом. Мама к нему на похороны ездила. Куда-то на Дальний Восток, кажется. Семьи у него не было.
— А дяди или тети ее? Были у вашей мамы двоюродные, троюродные братья или сестры?
Юлия пожала плечами.
— Сразу не могу вспомнить.
Она закусила большой палец, и минуты полторы сидела молча. Посохин терпеливо ждал.
— Нет, не знаю! — наконец заявила она твердо. — Я ни про каких ее дальних родственников не слышала никогда. Может, папа в курсе?
Глава 13
Когда Посохин зашел в кабинет Карельского, тот поливал цветы на подоконнике. Маленькая пластмассовая леечка оранжевого цвета смотрелась в руках чопорного 50-летнего следователя крайне нелепо. И не только потому, что она являлась предметом домашнего обихода. Любая современная вещь в руках Александра Петровича не вязалась с его обликом. Утонченные черты лица, негромкая размеренная речь, плавные замедленные движения. Казалось, что в XXI веке он мог оказаться только благодаря машине времени.
Карельский с какой-то печальной задумчивостью посмотрел на майора.
— Проходи, пожалуйста. Я сейчас закончу.
— Ну, какие впечатления у тебя, Александр Петрович, от беседы с Квасовым остались? Будем под него копать? — спросил Посохин, усаживаясь на один из предназначенных для посетителей стульев.
— Впечатления двойственные, — продолжая возиться с цветами, ответил Карельский. — Ясно, что никаких горьких переживаний по поводу смерти жены он не испытывает, но и особой радости с его стороны я не почувствовал. Какой-то он никакой. Можно сказать, ни рыба ни мясо. Но подобные типы иногда такое отчебучивают, что рецидивисту в голову не придет. Было в моей практике несколько таких аморфных парней. Один, помню, жену с балкона сбросил, а дело представил так, будто она сама упала, когда белье вешала. А впечатление у нас после опроса соседей складывалось такое, что он и мухи не обидит.
— Ну, и что мне делать?
Следователь поставил леечку на подоконник и до конца раскрыл на окне металлические жалюзи.
— Эко тебя наша утопленница зацепила, — сказал он, садясь за стол и доставая из ящика упаковку с салфетками. — Хорошо. Пошерсти окружение этой Квасовой, если тебе так хочется. Проверь быстренько все, что Зинаида Смазнева сказала. Время у нас пока есть. Только не плети Нестерову, что это я тебя подбил на столь глубокие изыскания. Сам выкручивайся, если он спросит, почему ты с этой бабой все еще возишься. А то он мне потом проходу не даст. Мозг выносить он умеет.