Искатель, 2014 № 12

Амнуэль Павел Рафаэлович

Фамилия, правда, подкачала, не очень-то благозвучная — Жабин. Но и Пузанёв нисколько не лучше. У Клифта даже в детстве кликуха была — Пузо. Но как-то не прижилась. Какое пузо может быть сперва у шустрячка-шкета, а потом у поджарого, вечно голодного зека? Когда овладел ремеслом карманника — уважаемой в воровском мире профессией, — то и кличку себе выбрал под стать, солидную. «Клифт» на блатном жаргоне означает «куртка», «пиджак». В которых «лопатник», то есть бумажник, обычно хранится.

Обнаружив сходство с убитым, Клифт мгновенно сообразил, что судьба, едва не отправив его за решетку, вдруг смилостивилась и преподнесла

ему шикарный подарок.

Про то, что гражданина Жабина грохнули в купе скорого поезда, никто, кроме киллера и его возможных заказчиков не знает пока. И когда на крупной узловой станции менты обнаружат некое тело с двумя пулями в сердце и справкой об освобождении из мест лишения свободы на имя Пузанева Валерия Павловича, юра-рецидивиста, то мудрить шибко не будут и спишут все на криминальные разборки. Особых примет у Клифта нет — от татуировок, всех этих крестов да куполов, умные люди уберегли, еще по малолетке отсоветовали — зачем, дескать, клеймо судимого на всю жизнь, да еще на видном месте? От шрамов Бог миловал. Никто карманника не пожалеет, по нему не заплачет. Родных не осталось. Так что опера, специализирующиеся по борьбе с карманными кражами, не без облегчения спишут одного из своих постоянных клиентов, удалят жулика по кличке Клифт из всех картотек и баз данных.

Рассудив так, Клифт стянул с не окоченевшего пока жмурика дорогой костюм, ботинки, оставив простреленную и окровавленную рубашку, и облачил в собственные шмотки — водолазку, ширпотребовский пиджачок, поношенные изрядно кроссовки. Затем обследовал подробно портфель. Вытащил из него кожаную папку с документами в пластиковых файлах, кучу глянцевых проспектов — мутотень, сплошные буровые вышки, трактора, железяки какие-то, и — о-о-о! — пачку пятитысячных купюр. Там же обнаружил смену белья, что-то по мелочи, вроде косметички, одеколона, набора авторучек. Портфель окажется кстати — негоже такому солидному пассажиру, в которого превратился отныне Клифт, без багажа, с пустыми руками ездить.

Дождавшись, когда с наступлением сумерек поезд миновал Самару — крупную узловую станцию с извечной беготней, суетой и неразберихой на перроне, — Клифт подхватил труп и, поднатужившись, отправил его в последний полет — в окно. Не без некоторых душевных терзаний, естественно. А успокаивало хоть немного совесть то, что, если судить по документам, он вроде бы как сам себя из вагона выкинул. К слову, Клифту на полном ходу из состава живьем сигать приходилось. Правда, в молодости еще, от ментов спасаясь. Ощущение, конечно, не из приятных, но обошлось. Похромал пару месяцев, а потом зажило все, как на собаке…

И вот теперь он лежит на мягком диване в персональном купе, покачивается умиротворенно в такт с движением поезда — и едет, едет… Черт, а куда он, собственно, едет? До конечной станции, до Южноуральска? Ни разу там не был. Почему бы и не осмотреть городишко?

Воры-карманники, как правило, неплохие актеры. Только роль им приходится играть чаще всего одну и ту же. Неуклюжего прохожего, то и дело в толпе на людей натыкающегося, или неловкого пассажира общественного транспорта, который, вместо того чтобы за поручень крепко держаться, болтается в салоне, как сосиска в кипящей кастрюле. То на одного пассажира навалится, то к другому прижмется. Ну и, опять же, манеры должны быть обходительными. Дескать, хоть и недотепа, а человек интеллигентный. Чтобы каждый, глядя на него, думал: небось, и в метро о высших материях размышляет. Может, даже открытие мирового уровня готовит, оттого и рассеянный. Но вежливый. Простите да ради Бога, извините! И никакой, естественно, фени, распальцовки блатной…

Так что для Клифта богатенького коммерсанта изобразить или нефтяного магната какого-нибудь задрипанного — раз плюнуть. Тем более что денег у него, благодаря покойному попутчику, сейчас — как у дурака махорки. Доедет до Южноуральска, заодно и отдохнет, отоспится в дороге. Все-таки ремесло карманника нервное, сплошные стрессы, когда на дело идешь. А там — в аэропорт, с такой-то железной ксивой, и куда-нибудь подальше — в Новосибирск, Иркутск… Страна большая, и везде для Клифта с его золотыми руками работа найдется.

5

Однако в Южноуральске, куда поезд подкатил в девять утра, Клифта ждал неприятный сюрприз. Его встречали.

Едва карманник сошел с подножки, повесив по причине летней жары на одну руку пиджак, а в другой сжимая пузатый портфель, проводница указала на него кому-то пальцем:

— Вот он, товарищ из шестого купе!

У Клифта чуть ноги не подкосились. Приехал, фрайер самонадеянный. Менты уже ждут, на стреме стоят. Сейчас подхватят, в наручники закоцают — и наше вам с кисточкой!

Но навстречу ему бросились из толпы вовсе не менты, а два толстых, лысых гражданина, взопревших, судя по потным физиономиям, в своих черных погребальных костюмах.

— Юрий Степанович! Уважаемый! Мы рады приветствовать вас на гостеприимной южноуральской земле!

Клифт шарахнулся было в сторону, но вовремя спохватился, растянул губы в улыбке, промямлив невнятно:

— Э-э… я тоже… К сожалению, не имею чести…

— Я ваш заместитель по общим вопросам, Борщев Николай Сергеевич, — представился один из толстяков, угодливо подхватывая из рук Клифта портфель. — А это, — указал он на своего напарника, — заместитель генерального директора по связям с общественностью. Лисицын Алексей Николаевич. Прошу, как говорится, любить и жаловать. Вещички прикажете из купе принести?

— Я, знаете ли, люблю налегке путешествовать, — нашелся Клифт. — В наше время шмотье за собой таскать ни к чему. Все, что нужно, можно купить. Были бы деньги…

— Хи-хи… — подтвердил новоявленный зам и предложил: — Пройдемте на привокзальную площадь. Нас там автомобиль ждет.

Напряженно соображая, как бы вырваться из навязчиво-цепких объятий встречающих и слинять только в одному ему ведомом направлении, Клифт шагал обреченно, как под конвоем.

На привокзальной площади троицу поджидал черный и торжественно-мрачный, как катафалк, «Мерседес» последней модели.

— Сейчас, Юрий Степанович, прямо в гостиницу. Нашу, ведомственную. Отдохнете, покушаете, а потом в офис. Мы вам, хе-хе, личный состав компании представим. Не весь, конечно, а управленческий аппарат, — гулил в ухо Клифту, усевшись рядом на заднее сиденье, зам по общим вопросам.

Машина тем временем катила по широкому проспекту, застроенному современными высотками. Клифт с любопытством крутил головой. Город как город. Ничего особенного. Разве что наряду с золотыми куполами церквей тянутся к небу то здесь то там увенчанные полумесяцем мечети — чувствуется дыхание Азии.