Искатель Смерти
Шрифт:
Скользнув на место пилота, Оуэн опустил «фонарь». Для запуска энергетической установки требовалось всего несколько секунд. Оуэн осторожно отчалил от посадочного терминала и, пролетев под сводами пещеры, устремился навстречу яркому солнечному свету.
Прозрачный «фонарь» автоматически потемнел, но свет солнца все равно резал глаза. Увеличив скорость до максимума, Оуэн взял курс на север. Зеленоватые просторы Виримонде дышали покоем и безмятежностью. Не укладывалось в голове, что в этом прекрасном мире кто-то может посягать на его жизнь. С одной стороны расстилались необозримые пастбища, с другой — поля пшеницы. Их разделяли невысокие каменные изгороди. Кое-где на полях были видны фигурки спокойно работавших людей. Это был обычный, будничный день. Но в сознании Оуэна промелькнуло горькое воспоминание, и его благодушие тотчас же исчезло. У него не было времени и желания жалеть себя. Оторвав взгляд от работающих в поле людей, он обратился к бортовому компьютеру. Все системы работали нормально, уровень заряда энергетической установки был достаточным, чтобы добраться до того места, где он спрятал «Санстрайдер». Если, конечно, не возникнет непредвиденных препятствий. Ракетоплан не имел вооружения и силовых щитов. Залп дисраптера пройдет через обшивку, как через бумагу. Оуэн почувствовал себя уязвимым и одиноким в этом хрупком ракетоплане, но, преодолев секундную растерянность, взял себя в руки.
Неожиданно в его ушах послышалось бормотание бортового компьютера, сообщившего, что позади появились два летательных аппарата. Они показались всего минуту назад, но уже заметно сократили разрыв. Оуэн в сердцах выругался. Оснащение его службы безопасности ракетопланами обернулось для него же серьезной проблемой. Он попытался увеличить скорость, но, растратив энергозапас, ракетоплан не реагировал на команду. Первый же расчет показал, что преследователи нагонят его задолго до подлета к «Санстрайдеру».
— Оз, ты все еще со мной?
— Тебе незачем кричать. Я не глухой.
— Тогда бери на себя управление ракетопланом: ты сможешь быстрее реагировать на изменение обстановки.
— Слушаюсь, Оуэн!
Ракетоплан неожиданно накренился на один борт, затем принял прежнее положение, нырнул вниз и снова стал набирать высоту.
— Обманные маневры! — пояснил компьютер.
— В следующий раз, — рассерженно сказал Оуэн, с трудом удерживаясь в кресле, — предупреждай меня о своих маневрах.
— Конечно, Оуэн. Я также хочу предупредить тебя, что, согласно показаниям наших сенсоров дальнего действия, на преследующих нас ракетопланах установлено по крайней мере три дисраптера. Одного точного попадания будет достаточно, чтобы мы воткнулись в землю.
— Спасибо, я и сам понял это. Какие еще хорошие новости ты сообщишь мне?
— Опять-таки по данным сенсоров дальнего действия, в погоню за нами отправились еще три ракетоплана. Пока что их трудно идентифицировать, но, судя по скорости, это гораздо более мощные машины, и расстояние между нами с каждой секундой сокращается.
«Вот и настал тот день, — подумал Оуэн, — когда придется рассчитаться за все свои ошибки».
Его ракетоплан вдруг резко бросило в сторону — это залп дисраптера ударил в плоскость левого крыла. Весь аппарат задрожал, как в лихорадке, его скорость начала резко падать. Подчиняясь приказу компьютера, ракетоплан взмыл вверх, но повреждение не прошло для него даром. Скорость заметно снизилась, высота падала, а преследователи быстро приближались.
— Ты должен вернуться к управлению, Оуэн, — неожиданно сказал искусственный интеллект. — На мою программу началась решительная атака, и я не в состоянии помогать тебе. Свяжись со мной, если доберешься до «Санстрайдера». Если нет, то считай, что я до конца был твоим другом. Привет!
— Оз! Озимандиус! Не замолкай, черт тебя побери! — Оуэн сделал паузу, но ответа не последовало. — Дьявол! Спурт!
Он подумал о том, что второй «спурт» в течение такого короткого отрезка времени — это очень скверно, но другого выхода не было. Ему нужна была ускоренная реакция и мгновенные рефлексы. В его висках опять застучала кровь, но во всем организме ощутился прилив сил и энергии. Ракетоплан опять качнуло — его настиг еще один залп. Двигатель начал терять свой привычный ровный гул. Нос ракетоплана клюнул вниз, и машина устремилась к земле. Оуэну казалось, что все это происходит невообразимо медленно, и, хотя руки моментально нажали клавишу на панели управления, он мог только скорректировать падение, но не предотвратить его. Он по-прежнему был очень далеко от своей конечной цели и впервые понял, что спастись ему все-таки не удастся.
Снизу на него медленно наползала земля. Выбрав для аварийной посадки широкую поляну за живой изгородью из невысоких деревьев, он так стиснул штурвал, что казалось, раздарит его. Ракетоплан стал выравниваться. Тем временем раздался хлопок нового залпа импульсной пушки, и все индикаторы на панели управления погасли. Ракетоплан камнем полетел вниз, двигатель заглох, земля стремительно понеслась навстречу. Первым обломилось левое крыло, из-за чего машина вошла в штопор. От удара о землю Оуэна швырнуло вперед, в его грудь, сдавив легкие, врезались ремни безопасности.
Несколько секунд он висел на ремнях, оглушенный и беспомощный, но состояние «спурта» напомнило о себе. Ракетоплан зарылся носом в землю, а Оуэн висел над покрывшимся паутиной трещин прозрачным фонарем кабины. Он нажал на застежку ремней и едва успел выставить сжатую в кулак руку, как полетел вниз через треснувший фонарь. Часть фонаря разлетелась на мелкие осколки, но этой пробоины было все же недостаточно, чтобы вылезти наружу. Кабина была полна дыма, и за своей спиной Оуэн слышал потрескивание пламени. Схватившись за края фонаря и отбив несколько крупных осколков, чьи острые края врезались в его ладони, он отогнул металлическую раму. От его невероятного усилия жесткая стальная конструкция лопнула в нескольких местах. На ладонях показалась кровь. Тем временем дым, разъедавший легкие, уже заполнил всю кабину. Справившись со стальной кромкой фонаря, Оуэн наконец-то вылез из ракетоплана.
Его обессилевшее тело мешком рухнуло на землю. Он неподвижно лежал на изрытой почве несколько секунд, пока состояние «спурта» не помогло ему встать на ноги. Тем временем в кабине ракетоплана уже полыхал огонь, густой черный дым столбом поднимался в небо. Преследователям не составит особого труда отыскать его.
Ракетоплан врезался в землю, едва перелетев через живую изгородь. Дальше расстилались убранные поля. Оуэн плохо представлял, где в данный момент он находится: все карты сгорели в кабине ракетоплана. Он еще раз повторил вызов по своему имплантированному передатчику, но искусственный интеллект на связь не вышел. В крови, словно жидкое пламя, бурлили стимулирующие гормоны, мышцы требовали действия. Его не покидало чувство уверенности, что он полностью контролирует ситуацию.
Оуэн хладнокровно осмотрел свои руки. Травмы были не слишком серьезными, а небольшие порезы даже успели затянуться. Ни в руках, ни в других частях тела боли не чувствовалось — и он знал, что, находясь в состоянии «спурта», не почувствует ее. На самом деле измученное тело подвергалось гораздо более серьезной опасности от «спурта», чем от нескольких царапин и синяков. Человеческий организм не был приспособлен к такой длительной активизации всех своих жизненных сил.
Оуэн взглянул вверх и увидел, как с высоты по направлению к нему снижаются два ракетоплана. Еще три такие же машины зависли, словно странные воздушные змеи, в некотором отдалении от места его приземления. Взяв в одну руку меч, в другую — дисраптер, Оуэн направился к живой изгороди. Он хотел иметь какое-то прикрытие с тыла. Возможно, ему никогда уже не стать таким воином, как его отец, но все же он — Искатель Смерти и должен показать врагам, что это такое, кто бы они ни были. Скорее всего, это люди из его службы безопасности, неблагодарные ублюдки. Он прислонился спиной к стволу дерева и твердо уперся ногами в землю. Теперь они могли атаковать его в лоб и с флангов, но не с тыла. Хорошо, что в этом мире можно было быть хоть в чем-то уверенным.