Искатель Смерти
Шрифт:
Между горами информации прогуливались исполинские существа — массивные динозавры с угрожающими зубами и когтями, от поступи которых содрогалась земля. Сверхмощные корпорации, обладавшие непреодолимой властью и смертельной хваткой. Более мелкие компании сновали у них между ногами, юркие, подвижные, подстерегающие тех, кто подарит им благоприятную возможность или начнет слабеть. Они не осмеливались нападать в открытую; подорвать корни корпорации было опасным и сложным делом, которое предпочитали доверять отъявленным компьютерным террористам — кибератам. Попав в Матрицу, можно было потерять не только свой файл. Если ваше сознание разрушалось на просторах этой мерцающей равнины, тело не могло протянуть долго в реальном мире.
Дрэм увидел, как яркая вспышка — сознание киберата — снует возле какой-то огромной сферы, утыканной шипами, пытаясь найти изъян в ее
Стараясь сохранять над собой контроль, Дрэм медленно повернулся и стал искать взглядом императрицу. В Матрице были существа, не имевшие зримого облика, но проявлявшие свое присутствие. Они медленно двигались среди массивов информации и случайных посетителей, словно привидения в старинной пьесе. По инвестициям, подобно ветру по кронам деревьев, пробегали конъюнктурные колебания, фейерверками вспыхивали слухи. Вокруг плеч Дрэма обвилась гирлянда из алых лент и стала о чем-то назойливо шептать ему на ухо, но он бесцеремонно стряхнул ее. Не было прохода от рекламных объявлений. На глаза то и дело попадалась шелуха обанкротившихся предприятий, раздавленный хитиновый покров промотанного капитала или обломки разворованного файла. Матрица была полна охотниками за наживой. Дрэм нахмурился. Здесь было значительно больше признаков деструкции, чем он ожидал. Скорее всего, на рынке Империи сегодня был не самый удачный день. Тут возле него неожиданно появилась Лайонстон. Он вежливо поклонился ей.
Она сияла, как яркая звезда, ее серебристая фигура была в два раза выше его ростом. Ее глаза сверкали, стан, подобно колючему терновнику, опоясывали стальные полосы с острыми шипами. Такие же угрожающие шипы покрывали руки и спину — так проявлялись те многочисленные имплантанты, которыми был усовершенствован организм императрицы. Образ, в котором хотела бы видеть себя Лайонстон, всегда был очень впечатляющим. Чтобы не сказать агрессивным. Привлекая ее внимание, Дрэм негромко кашлянул, и это покашливание повисло перед ее мерцающим металлическим лицом в виде небольшого мыльного пузыря. Лайонстон свысока взглянула на фаворита и по-птичьи склонила голову набок.
— Так кого же я должен здесь высматривать? — спросил Дрэм.
— Будь я проклята, не знаю! — Ее голос гудел, как набатный колокол. — Обращай внимание на все необычное.
Дрэму хотелось съязвить что-нибудь в ответ, но он сдержался. И всего лишь неопределенно пожал плечами:
— На мой взгляд… здесь все как обычно. Как и всегда в Матрице.
И тут плывущая мимо них непонятная тусклая структура разлетелась на куски, и что-то огромное, отвратительное, угрожающее устремилось прямо на них. Дрэм тотчас же выхватил меч, но хищное существо отбросило Верховного Воина в сторону, даже не замедлив движения. Лайонстон приняла защитную позу, выставив вперед огромные шипы. Поднявшись во весь рост, хищник навис над императрицей, и она была вынуждена отклониться назад. Из ее глаз и рта вырвались пучки клокочущей энергии, в мгновение испепелив морду чудовища. Оно взвыло и попятилось, но сверкающие стальные полосы с доспехов Лайонстон настигли его и обвили вокруг, словно кольца удава. Имплантанты императрицы обладали чудодейственной силой в любой реальности. Стальные змеи удерживали побежденного хищника до тех пор, пока Лайонстон голыми руками не разорвала его на части.
Дрэм, уже успевший подняться, наблюдал за этим поединком с почтительного расстояния. Неожиданная атака отличалась коварством и мощью, но противник, как всегда, недооценил императрицу. Она оторвала изувеченную голову монстра от туловища и поднесла ее к своим сверкающим глазам. Голова жалобно похрюкивала и норовила выскользнуть, но Лайонстон крепко держала ее в руке.
— Кто послал тебя? Кто создал тебя? Как зовут твоего хозяина?
Но ее слова привели в действие скрытую программу, обеспечивающую мгновенное уничтожение всей информации. Императрица выругалась и отшвырнула никчемную голову, которая тут же рассыпалась на миллиарды бит информации, гаснущих, словно искры на ветру. Дрэм осторожно приблизился к императрице:
— Как ты думаешь, чьих это рук дело? Правителя Шуб?
— Скорее всего, одного из его агентов. Их террору не в состоянии противостоять ни один человек. Похоже, Дрэм, мы здесь не найдем ответа
— Нет проблем. Хотя заставить его сотрудничать с нами будет не так просто.
— Приведи его, — потребовала Лайонстон. — Если мне на ум пришла какая-то идея, я не отступлюсь от нее.
Она взглянула в даль бесконечных пределов Матрицы, и Дрэм понял, что ее усовершенствованные глаза видят то, что не под силу обычному глазу. Долгое время она хранила молчание, а когда наконец заговорила, ее голос был тих и спокоен.
— Посмотри вокруг, Дрэм. Это больше чем Голгофа. Мы создали ее, но не в силах понять. Компьютеры и искусственные интеллекты обустроили ее, исходя из своих потребностей и пристрастий, а нам оставили роль наблюдателей. Даже если мы когда-то контролировали Матрицу, это время ушло. Но я найду выход из этой ситуации, Дрэм. Машина никогда не будет управлять моей Империей.
Дрэм вежливо кивнул. У него были свои мысли на этот счет, но он предпочел хранить их при себе. Мысли могли долго путешествовать по Матрице.
Глава 10. БЕСПОЩАДНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ
На еженедельное заседание совета клана Финлэй Кэмпбелл, как всегда, опаздывал. Он верил, что такие опоздания приносят пользу: все члены совета больше ценят ваше присутствие. Кроме того, посещать это конкретное заседание не входило в его планы. В последнее время его дела складывались не блестящим образом, и он впервые в своей жизни не знал, как изменить их к лучшему. Ситуация чертовски осложнялась. Популярность Таинственного Гладиатора приобрела неслыханные масштабы, держать в тайне свое подлинное лицо становилось все труднее и труднее. Возможность жить двойной жизнью сохранялась лишь благодаря обожанию толпы и потворствованию властей, но сейчас любопытство все больше начинало перевешивать восхищение, и его разоблачение стало просто вопросом времени. Деньги, сиюминутный порыв или даже обычное злорадство заставляли толпу время от времени предавать своих героев. Если бы Финлэй полагался лишь на здравый смысл, он без промедления покинул бы арену — молодым, невредимым и непобежденным, но роль Таинственного Гладиатора была слишком важна для него. Героя в железной маске он ценил намного выше, чем всем известного фата и щеголя Финлэя Кэмпбелла. Поначалу он создал свою легенду ради шутки, чтобы меньше обращать внимания на удел аристократа, но постепенно шутка перестала быть забавной. Теперь он, похоже, не знал, какой облик соответствует его подлинной натуре.
Всего часом раньше Финлэй стоял перед постелью и разглядывал два лежащих перед ним костюма. Надев один, он становился Финлэем, надев другой — Таинственным Гладиатором. Но кем же он был без этой одежды, дававшей ему имя и роль в обществе? Кем был, если смотрел в зеркало и не понимал, чье лицо отражается в нем? Он так долго играл сразу две роли, что они как будто отделились от него и стали жить своей собственной жизнью, как люди с разными судьбами. Маски словно приросли к его лицу и не позволяли Финлэю расстаться с ними. Он всегда знал, что настоящим Финлэем был тот, который страстно любил Еванжелин Шрек. Но их встречи становились все реже и короче. Обычаи кланов накладывали на их чувство все новые ограничения. И Финлэй, и Гладиатор должны были куда-то спешить. Он по-прежнему страстно любил ее. Но кого на самом деле любила она? И был ли он действительно тем человеком, которого она любила?
В конце концов он облачился в костюм Финлэя. Сегодня надо было стать человеком, которого ждали на совете клана. Как всегда, это был один из его экстравагантных нарядов, претенциозно скроенный и ослепительно яркий. Он покрыл свое лицо флюоресцирующим тоном, нанес на волосы слой металлизированного лака и отправился на семейный совет. Мысли, наполнявшие его голову, были похожи на волны штормящего моря. Расставшись со своими телохранителями у выхода на улицу, Финлэй пошел настолько быстро, чтобы не задерживаться на разговоры со случайными знакомыми. Он все же успевал кивнуть и улыбнуться людям, попадавшимся ему навстречу, и встречал ответные улыбки и приветствия. Люди явно не представляли, что творится у него на душе. Это вовсе не поднимало их в глазах Финлэя. Кто выглядит более глупо: тот, кто живет обманывая, или те, кто поддается на этот обман?