Искатель. 1965. Выпуск №4
Шрифт:
Когда Мегрэ вернулся в соседнюю комнату, Пардон стоял у постели с озабоченным видом.
— Ну, как?
Доктор ответив не сразу, избегая взгляда Лагранжа.
— Честно говоря, я считаю, что он в состоянии отвечать на ваши вопросы.
— Вы слышите, Лагранж?
Лагранж молча переводил взгляд с одного на другого. У него были жалкие глаза — как у раненого животного, которое смотрит на склонившихся над ним людей, пытаясь понять, что они станут делать.
— Вы знаете, почему я здесь?
Лагранж,
— Признайтесь, что вы прекрасно понимаете причину моего прихода, что вы ждали этого с самого утра и больны от страха.
Пардон сел в угол, положив локоть на спинку стула и опершись подбородком на руку.
— Мы нашли чемодан.
Ничего не произошло, и Мегрэ мог бы даже поклясться, что выражение глаз Лагранжа не изменилось.
— Я не утверждаю, что именно вы убили Андрэ Дельтеля. Возможно даже, что вы невиновны в этом преступлении. Мне неизвестно — я в этом признаюсь, — что здесь произошло, но я абсолютно уверен, что именно вы отвезли чемодан, в котором находился труп, сдали его в камеру хранения. В ваших собственных интересах будет лучше, если вы признаетесь.
Никакого ответа, полная неподвижность.
— Я готов верить в то, что вы действительно больны, что напряжение и волнения вчерашнего вечера вас потрясли. Тем более оснований сказать мне всю правду.
Лагранж закрыл глаза, снова открыл их, но его губы даже не шевельнулись.
— Ваш сын скрывается. Если это он убил Дельтеля, то мы в самое ближайшее время схватим его, ваше молчание ему не поможет. Если он невиновен, то для его же безопасности мы должны знать об этом. Он вооружен. Полиция предупреждена.
Мегрэ приблизился к кровати, может быть, даже не отдавая себе отчета, склонился над ней, и губы Лагранжа зашевелились, он что-то пробормотал.
— Что вы сказали?
— Не бейте меня! Вы не имеете права меня бить!
— Я не собираюсь этого делать, вы же знаете, что это неправда.
— Не бейте меня… не бей…
Лагранж вдруг откинул одеяло, заметался, делая вид, что отбивается от нападающего на него человека.
— Я не хочу… Я не хочу, чтобы вы меня били…
Это было отвратительное, тягостное зрелище. Мегрэ посмотрел на Пардона, но что мог посоветовать ему врач?
— Послушайте, Лагранж. Вы же в здравом уме. Вы не ребенок. Вы меня прекрасно понимаете. И совсем недавно вы были вполне здоровы, потому что у вас хватило сил сжечь компрометирующие вас документы…
Короткая передышка, как будто человек набирается сил, и снова:
— Ко мне! На помощь! Меня бьют!.. Я не хочу, чтобы меня били… Пустите меня…
Мегрэ схватил его за кисть руки.
— Вы кончили или еще нет?
— Нет! Нет! Нет!
— Замолчите наконец!
Пардон встал и подошел к постели, устремив на больного проницательный взгляд.
— Я не хочу… Оставьте меня… Я подыму весь дом… Я им скажу…
Пардон прошептал на ухо. Мегрэ:
— Вы ничего из него больше не вытянете.
Как только его оставили, Лагранж сразу замолчал и снова погрузился в неподвижность.
Мегрэ и Пардон отошли в угол.
— Вы считаете, что он действительно ненормален?
— Абсолютно в этом не уверен.
— Но это возможно?
— Это всегда возможно. Нужно установить за ним наблюдение…
Лагранж слегка повернул голову, чтобы не потерять их из виду, было ясно, что он слушает и, должно быть, понял последние слова. Теперь он выглядел успокоенным.
Мегрэ вернулся к нему, чувствуя страшную усталость.
— Прежде чем вы примете окончательное решение, Лагранж, я должен вас кое о чем предупредить. У меня на руках ордер о вашем аресте. Внизу ждут два моих агента. Если вы не дадите исчерпывающий ответ на мой вопрос, они увезут вас в тюремную больницу.
Никакого впечатления. Лагранж смотрел на потолок с таким отсутствующим видом, что было непонятно, слышал он слова Мегрэ или нет.
— Доктор Пардон может подтвердить, что существуют почти безошибочные способы для определения симуляции. Вы были совершенно нормальным сегодня утром. Вы были не менее нормальны, когда жгли документы. Вы и сейчас нормальны, я в этом уверен.
Ему показалось, что на губах больного промелькнула слабая улыбка.
— Я вас не ударил и не собираюсь бить. Я только повторяю, что выбранная вами тактика ни к чему не приведет, только вызовет к вам антипатию, если не хуже..
— Я не хочу, чтобы меня били! — повторил Лагранж безучастно, словно шепча молитву.
Мегрэ, ссутулившись, подошел к окну, открыл его и крикнул инспектору, ожидавшему во дворе:
— Подымись наверх вместе с Жанвье!
Он прикрыл окно и заходил по комнате. На лестнице послышались шаги.
— Если хотите, можете одеться. Иначе вас унесут, завернув в одеяло.
Лагранж продолжал повторять те же самые слова, которые в конце концов начали звучать бессмысленно.
— Я не хочу, чтобы меня били… Я не хочу…
— Войдите, Жанвье… Ты тоже… Унесите этого человека в тюремную больницу. Бесполезно пытаться его одевать, он снова начнет биться. На всякий случай наденьте на него наручники…
Этажом выше открылась дверь. На другой стороне двора засветилось окно, женщина в ночной рубашке оперлась о подоконник, позади нее мужчина вставал с постели.
— Я не хочу, чтобы меня били…
Мегрэ отвернулся. Он слышал, как щелкнули наручники, затем тяжелое дыхание, шаги, шум отодвигаемой мебели.