Искатель. 1968. Выпуск №4
Шрифт:
— Нет, ничего определенного.
— Какие-нибудь идеи или выводы? — настаивал «Геральд».
— Их мир, должно быть, напоминает Землю, — неуверенно произнес молодой человек. — Развитие всего живого определяют природные условия. В каком-то смысле, конечно. — Бросив взгляд на репортеров, он сразу же отвернулся; к его потному лбу прилипла прядь волос. — Впрочем, это еще ничего не значит.
— Напоминает Землю, — пробормотал один из репортеров, записывая эти слова, словно ничего, кроме этого, не было сказано.
Корреспондент
— Значит, вы считаете, что они могут быть опасны?
Корреспонденты знали, что приняты меры военной предосторожности, но предполагалось, что им ничего не известно, и подобный вопрос мог застать Нэтена врасплох и заставить его высказаться определеннее.
Тщетно. Нэтен рассеянно посмотрел в окно.
— Нет, я бы этого не сказал.
— Вы думаете, они настроены дружелюбно? — так же настойчиво спросил «Геральд», пытаясь подступиться с другой стороны.
Нэтен слегка улыбнулся.
— Что касается этих — да.
Ничего определенного Нэтен еще не сообщил, а репортерам нужно было получить хотя бы основные данные, прежде чем корабль приземлится.«Таймс» спросил:
— Как получилось, что вы вступили с ними в контакт?
Поколебавшись, Нэтен ответил:
— Помехи. Радиопомехи. Разве начальство не сообщило вам, чем я занимаюсь?
Армейское начальство вообще ничего не сообщило им. Офицер, который привел их для этого интервью, поглядывал на них настороженно и сердито, словно инстинктивно восставал против того, чтобы сообщать что-нибудь публике.
Нэтен неуверенно взглянул на офицера.
— Я служу радиодешифровщиком в военной разведке. Я исследую направленной антенной полосы частот иностранных передач и записываю все искаженные или зашифрованные передачи, которые мне удается поймать. А затем монтирую автоматические дешифровщики и устройства для восстановления искажений.
Офицер кашлянул, но ничего не сказал.
Нэтен продолжал:
— В свободное время я направлял антенну на звезды. Ведь звезды тоже являются источником радиошумов. Только у них это звучит как шорох, а иногда возникают какие-то взвизги. Люди давно уже слушают и исследуют их, пытаясь понять, почему звездное излучение на этих частотах дает такие резкие вспышки. Это противоречило законам природы.
Он замолчал и улыбнулся, сознавая, что слова, которые он сейчас произнесет, сделают его знаменитым. Идея, которая пришла к нему, когда он слушал шумы, была так же проста и совершенна, как и та, что осенила Ньютона, увидевшего падение яблока.
— И я решил, что это не явление природы, Я попытался расшифровать это.
Нэтен заговорил торопливо, стараясь объяснить так, чтобы было понятно:
— Видите ли, в разведке есть один старый прием: сообщение записывают на пленку с такой скоростью,
— Вы хотите сказать, что они посылают нам шифрованные передачи? — спросил «Ньюс».
— Это не совсем шифр. Вам только нужно записать сообщение и прослушать его в замедленном темпе. Они передают не нам. Если звезды имеют планеты — обитаемые планеты! — и если между ними существует радиосвязь, то экономичнее всего осуществлять ее направленным лучом.
Он оглядел всех — понятно ли?
— Знаете, как электрическим фонариком. Теоретически направленный луч может двигаться вечно, не теряя энергии. Но целиться лучом из планеты в планету — дело не из легких. При таких огромных расстояниях трудно ожидать, чтобы луч задержался на цели больше чем на несколько секунд. Вот они и сжимают каждое сообщение в короткие, полусекундные, или односекундные импульсы и посылают луч несколько сот раз за один сеанс. Тогда можно быть уверенным, что передачу перехватят в тот момент, когда луч скользит по поверхности планеты.
Теперь он говорил медленно и осторожно, не забывая, что это объяснение предназначается для газет.
— Когда промахнувшийся луч случайно проходит через нашу область пространства, мы отмечаем резкий скачок уровня шума с данного направления. Лучи посылаются с таким расчетом, чтобы попасть ими в планеты их собственной системы, а расстояние от них до нас увеличивает скорость движения луча так чудовищно, что мы успеваем ухватить только какое-нибудь короткое «бип».
— Как в таком случае вы объясняете большое количество взвизгов, которые доходят до нас? — спросил «Таймс». — Разве все планетные системы вращаются в плоскости Галактики?
Это был неофициальный вопрос. Он вырвался непроизвольно под влиянием волнения и заинтересованности. Радиодешифровщик усмехнулся, напряжение на миг исчезло с его лица.
— Может быть, мы просто перехватили чужие телефонные разговоры? Может быть, вся Галактика кишит расами, которые целые дни напролет болтают друг с другом по радио? Может быть, человеческий тип распространен повсюду?
— Это многое бы объяснило, — согласился «Тайме». Они улыбнулись друг другу.
«Ньюс» спросил:
— Как же случилось, что вместо разговоров вы приняли телепередачу?
— Это вышло не случайно, — терпеливо объяснил Нэтен. — Я опознал характерный для телевидения способ развертки изображения и захотел его увидеть. Изображения понятны и без слов.
Около репортеров расхаживал взад-вперед сенатор, бормоча про себя подготовленную приветственную речь. Через широкие окна он нервно посматривал на серую завесу дождя. По окнам струилась вода.