Искатель. 1977. Выпуск №3
Шрифт:
— Правая.
— А как он выглядел?
Медсестра снова пришла на помощь:
— Мужчина. В шапке…
Приметы оказались ординарными.
— Кажется, все. — Антон прикурил от папиросы, повернулся к Денисову. — Иди в поезд, к проводникам: как ехал, с кем ехал… Сам знаешь, о чем спрашивать. Осмотри купе. — Сабодаш подал билет. — Вагон четырнадцать, место двенадцатое… Надо установить личность пострадавшего.
Денисов рассказал Антону про желтый портфель.
— Это хорошо. — Сабодаш тут же передал приметы портфеля по рации дежурному наряду.
— Удачи вам, — кивнул врач.
Машина реанимации все еще стояла под окнами центрального зала. Несмотря на мороз, люди вокруг нее не расходились.
Вместе с дежурным и сержантом Денисов прошел к одноэтажному домику сбоку от перрона, в нем помещалась передвижная камера хранения. Дальше начиналась стройка: глухой забор обнимал строительство новой гостиницы и железнодорожного почтамта, на целый квартал тянулись подъемные краны. Между забором и домиком, в закутке, лежали доски. С одной из них снег был сбит.
— Здесь! — сказал сержант.
В эту минуту послышался звук сирены. Взвизгнув тормозами, остановился милицейский «газик». Сразу же появились люди: инспектор, эксперты, следователь…
В свете фар мелькнуло отверстие в заборе — сквозь него можно было незаметно покинуть вокзал, миновать котлован будущей гостиницы и длинной цепью новостроек уйти к Дубниковскому мосту.
2
— Ищете кого-нибудь? — спросила проводница четырнадцатого вагона, голенастая девчонка в джинсах.
— Инспектор розыска Денисов. Здравствуйте.
— Тоня, — проводница подала руку.
— Первый раз в поездке?
— Что-нибудь не так?
— Нет-нет, все так. — Он подошел к третьему купе, в котором ехал пострадавший. — Вы не помните пассажиров этого купе?
— Помню.
— Они вместе ехали?
— По-моему… — Денисов заключил, что перед ним учащаяся техникума, проходящая практику, — здесь познакомились.
— Мужчины?
— Да. Можете открыть дверь — не заперто.
В купе Тоня не успела поработать тряпкой и веником. В пустой пепельнице лежало несколько кусочков мелко разорванной мелованной бумаги; на верхней полке — клочок оберточной, жесткой, пропахшей магазином стройматериалов.
— Они отправлялись с конечного пункта?
Проводница присела, обняла колени в джинсах.
— Вначале с ними ехала пассажирка. Я ее перевела в соседнее, к женщинам, а мужчину из того купе — сюда. Чтобы удобнее.
— Эти четверо… Никто из них не показался вам подозрительным, странным?
— Н-нет.
— Все ехали до Москвы?
— Один был транзитный. — Тоня подумала. — Да, вот только свет горел всю ночь…
— Свет? А в других купе?
— В других спали. А что случилось?
Денисов застегнул пуговицы на куртке, встал.
— Совершено преступление. Пострадавший ехал в этом купе на двенадцатом месте. Вы должны пройти со мной в отдел милиции.
— Он — шахматист, — сказала Тоня. Пострадавшего она хорошо запомнила. — С доской не расставался…
— Шахматы вез с собой?
— У меня брал.
Она с любопытством разглядывала кабинет. Расположенный в старой, не подвергшейся реконструкции части вокзала кабинет был со сводчатым потолком, с колонной посредине. Сквозь стрельчатое окно виднелся Дубниковский мост с неподвижными красными огнями, внизу чернели электрички. Ночь выдалась ясной: горловина станции просматривалась до самого блокпоста и дальше за элеваторы.
— Не тоскливо здесь? — спросила Тоня.
— Скучать некогда…
Проводница успела переодеться: сверху к джинсам прилегал мохнатый тяжелый свитер, туфли были с платформой.
— Значит, пассажир — человек увлеченный?..
— Серьезный. — Она ждала наводящих вопросов.
— Это он обменялся полкой?
— С женщиной? Нет. Тот молодой парень, в куртке. У него на куртке написано «Стройотряд» или что-то похожее.
Денисов сделал пометку в блокноте.
— Шахматист ехал внизу?
— На нижней полке отдыхал Юрий Николаевич. Пожилой. В очках.
— В чем он одет?
— Короткое серое пальто, шапка… Хороший дядечка… Тоже из Москвы.
— И он играл в шахматы?
— При мне нет. Они больше разговаривали.
— Не помните о чем?
— Один раз о каких-то жучках. Жучки будто издают звуки при трении лапок о подкрылышки. Пострадавший объяснял, а Юрий Николаевич слушал.
— Они были вдвоем?
— Третий в это время мыл яблоки в коридоре.
— Кого вы называете третьим? — Денисов посмотрел в свои записи: «Пострадавший — шахматист», «Куртка «Стройотряд», «Юрий Николаевич», «все до Москвы».
— Транзитного… Солидный тоже пассажир. Билет у него до станции Ош.
За окном Денисов увидел Антона. Вместе со следователем и экспертом дежурный возвращался в отдел. Сверху Антон казался еще мощнее. Говорили, будто у себя, на Алтае, Сабодаш стал чемпионом-гиревиком еще до того, как начал по-настоящему тренироваться: пришел на соревнования зрителем, ушел призером.