Искатель. 1977. Выпуск №4

Кайдош Вацлав

— Извини, что разбудил, — начал Спенс. — Я должен рассказать тебе обо всем до моего ухода на работу.

— Ты… у тебя случайно не найдется чего-нибудь выпить, а, Джон? — спросил Бэкстер.

— Нет, — резко ответил Спенс. — Да даже если бы и было, то я все равно не дал бы тебе. Ты должен быть совершенно трезвым, чтобы понять все, что я скажу. После этого можешь напиваться до одурения, но лучше в ка ком-либо другом месте.

Бэкстер отправился в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Боже, как ужасно он выглядел!

Спенс уже сидел за столом в маленькой кухоньке. На столе

были ветчина, яйца и кофе. Спенс просматривал свежие газеты. Взглянув на вошедшего Бзкстера, он показал на дымящуюся чашку с томатным соком.

— Выпей вот это.

Бэкстер сел за стол. Подняв чашку, сделал глоток. Горячий сок обжигал рот. Поставив чашку, он схватился за край стола, чтобы унять колотившую его дрожь.

— Ты, конечно, знаешь, кто такой голландец Хейден? — спросил Спенс.

— Убийца, грабитель, похититель людей. Человек, который способен на самые гнусные преступления.

— Сегодня он в нашей стране, так сказать, враг номер один, — сказал Спенс. — В настоящее время он находится здесь, в Нью-Йорке.

— Какая честь для Нью-Йорка! Уж не хочешь ли ты, чтобы я взял у него интервью? В этом и заключается сенсация? Конечно, Джон, я…

— Нет, — ответил Спенс. — Я хочу, чтобы ты был свидетелем нашей расправы над ним.

Бэкстер покачал головой.

— Я не следил за газетами уже несколько недель и не очень в курсе событий… Ты хочешь сказать, что он был арестован, осужден и теперь будет…

— Я хочу сказать, что он будет убит на Девятой авеню между девятью и десятью часами вечера при выходе из ресторана. Если ты до этого времени еще сможешь быть трезвым, то будешь единственный журналистом, который увидит все собственными глазами.

— Но откуда ты знаешь, что он будет…

— Это я должен его убить, — ответил Спенс.

— Слушай, Джон, подожди минутку…

— Дай мне досказать тебе, — прервал его Спенс, — у нас не так много времени. — Впервые он посмотрел на Бэкстера открытыми, ясными, честными глазами. — Самой последней операцией Хейдена было ограбление банка в штате Индиана. Местная полиция схватила его, но он сумел скрыться, убив двух охранников и местного шерифа. Теперь за раскрытие этого ограбления взялись мы, работники ФБР. Но Хейден как в воду канул. И вот четыре дня назад нам удалось напасть на его след. Теперь-то мы получим его как на блюдечке.

— Каким же образом? — спросил Бэкстер.

— Есть одна женщина, — ответил Спенс. — Она нам все рассказала. Хейден сделал себе пластическую операцию, а чтобы его не узнали по отпечаткам пальцев, он обработал их каким-то кислотным раствором. Здесь, в Нью-Йорке, он живет уже три месяца и продолжает спокойно руководить своей бандой.

— Наверно, для него подобная пластическая операция равносильна самоубийству, — заметил Бэкстер. — Ведь он был очень симпатичным парнем, настоящий красавец.

— Это его и погубило, — сказал Спенс. — Слишком запоминающаяся внешность да еще такая известность. У него слава, как у голливудской звезды. Поэтому единственным выходом для него было изменить до неузнаваемости свое лицо или из-за этого погибнуть.

— Странно, почему же эта женщина так предала его?

— Я думаю, что надоели его издевательства над ней. На нас она вышла окольными путями, это длинная история, и

не стоит ее рассказывать. Сегодня вечером она обедает с Хейденом в этом самом кабачке на Десятой авеню. Перед тем как выйти, она даст нам условный сигнал.

— Так именно ты и должен будешь убить его?

Спенс пожал плечами.

— Мне сдается, что он не даст нам близко подойти к нему и взять его, не открывая пальбы.

— Ты что, уверен, что все на мази?

— Конечно, мы уже все несколько раз проверили и перепроверили, — ответил Спенс. — Она сообщила нам фамилию того, кто делал пластическую операцию. Этого человека мы взяли, и он, чтобы выкрутиться, все выложил. Теперь, Поль, слушай внимательно. Все, что я говорю, совершенно секретно. Если кто-нибудь узнает о том, что я тебе рассказал, меня вышибут с работы, а может быть, даже будут судить. Все это я тебе говорю только по одной при чине.

— Пенни?

— Только из-за нее. Так вот, напротив этого ресторана есть коричневое трехэтажное здание. С его крыши ты сможешь увидеть все. Если ты еще будешь трезвым и сможешь все хорошо разглядеть, а затем еще и описать, то у тебя в руках будет верный шанс пробиться в люди. В этой папке куча материалов и подробностей о прошлом Хейдена, всякие фотографии, сообщения, — продолжал Спенс. — Можешь сидеть здесь и читать это все, твой материал дол жен получиться захватывающим. На этом листке записан адрес здания, на крыше которого ты будешь сидеть. Здесь показано, как пробраться на крышу. Вот, собственно, и все, что ты должен сделать, Поль. Остальное решай сам.

Над коричневым зданием, высоко в небе, на крыше соседнего дома светились яркие электрические огни: реклама автомобильных покрышек. Они зажигались и гасли через определенные промежутки времени, своей монотонностью чем-то напоминая гигантский пульс. На какое-то мгновение на крыше воцарялась тьма, затем сразу становилось светло как днем.

Поль Бэкстер присел около ограждения у края крыши, всматриваясь в улицу внизу. Стояла теплая августовская ночь, но Бэкстеру все равно было холодно и зябко. Он переживал самые жуткие в своей жизни дни. И вспышки рекламы были в этом смысле своеобразной символикой — сначала свет, потом тьма. Светлые промежутки были наполнены надеждой, темные внушали ужас. Какое-то мгновение он уверял себя, что Джон Спенс, несмотря на свою жестокость, был его самым прекрасным другом, лучшего нельзя было и желать. Но уже в следующее мгновение он проклинал Спенса, как мучителя и садиста. Спенс был, конечно, уверен, что Бэкстер сорвется. Видимо, Спенс даже хотел, чтобы так и случилось. По его мнению, Бэкстер скорее всего должен был отправиться в бар О'Коннела, напиться до чертиков и забыть обо всем на свете.

Потом он стал думать о Пенни и о том, что произойдет, если он, несмотря ни на какие трудности, все-таки справится с таким заданием. Если бы он смог опять добиться работы, и Пенни помогла бы ему, то он мог бы вновь поверить в себя. Ведь Пенни готова шагать с ним до конца жизни. Где же конец этой жизни? А конец, видимо, заключался именно в этом конкретном провале, в его неспособности воспользоваться предоставившейся возможностью. И Спенс это хорошо знал. Поэтому-то он и взялся оказать такую «услугу».