Искатель. 1977. Выпуск №6
Шрифт:
После похорон, которые состоялись за церковной оградой кладбища, Шапошников подозвал к себе Сибирцева.
— Вот что, заместитель. Поручаю жену комиссара на твое попечение. Найди какую-нибудь бабенку, которая присмотрела б за ней. Утром мы выступаем.
Федор сразу вспомнил про Зойку. Поэтому не стал отказываться от щекотливого поручения. Елена одиноко сидела у могилы мужа, вырытой рядом с братской могилой красноармейцев. Она была в той же одежде, только левая рука покоилась в люльке из повязанного на шею платка.
— Пошли? — осторожно предложил он.
Она рассеянно взглянула на него, не поняв сказанного.
— Поздно, говорю. Пойдем в дом.
— Пойдем, — спокойно согласилась она. И решительно заявила: — К попадье не пойду.
— Ладно, — согласился Федор, догадываясь о ее чувствах. — Только надо найти Зойку.
— Иди ищи. Я здесь подожду. — Перехватив вопросительный взгляд его, успокоила: — Не бойсь, не сбегу.
Федор поверил. Отправился искать Зойку. Не найдя девушку ни в черной, ни в белой кухнях, побежал в дом для работников, который представлял собой длинное помещение без перегородок, с двумя маленькими окошками и большой плитой у стены. Четыре грубо сколоченных топчана, заменявших кровати, огороженные занавесками, — углы для отдельных семей. В одном из углов здоровый, кряжистый русоволосый бородач хлестал кого-то на топчане за откинутой занавеской, приговаривая:
— Я тебе покажу, стерва, как от работы увиливать! Ты у меня узнаешь, почем хлебушек стоит!
Федька подошел ближе, не думая вмешиваться в дела семейные, но, увидев мечущуюся по рваной подушке белокурую голову Зойки, перехватил свистевшие вожжи.
— Стой! Чего бьешь?
Бородач удивленно обернулся.
— Не лезь лучше, парень.
— Советская власть бить женщин запрещает.
— Вот пущай своими женщинами и распоряжается! А эта — не баба, а девка, моя дочь. Чего хочу, то и делаю!
— Была твоя.
— Это как? Может, твоя?
— Угадал.
Бородач растерянно заморгал, опустил руки.
— Ты не шуткуй, парень! За такие шуточки, знаешь…
— И не собираюсь шутковать. Забираю я твою дочь, дядя! Сегодня забираю, а завтра уедем.
— Как это! Куда же?
— Со мной. Женюсь я на ней!
— Будя брехать-то! — не поверил отец. И спросил дочь: — Ты его знаешь?
Зоя уже сидела на топчане, вытирая слезы, слушала их разговор. На вопрос отца утвердительно кивнула.
— Вот так-то! — обрадовался Федька. — Собирайся, Зоя!
Отец и вовсе растерялся.
— Это как же? Без родителев порешили?
— А чего с тобой решать, коль ты дерешься.
— Так за дело! Ее попадья ищет, работать надо. Чай, кормить нас задаром никто не будет! Выгонют — что делать станем? Куда подадимся? Земли нет, дома нет, скотины тоже нет. Лошадь была, да и та сдохла. Небось Советская власть только законы пишет, а подмоги нема!
— Не бреши про власть-то! — неожиданно раздался за спиной у Федора бесшабашный голос Горбунова. Он вошел в дом незаметно, решив здесь поспать перед разведкой, и слышал большую часть разговора. Теперь он стоял перед ними, небрежно за сунув руки в карманы и покачиваясь на носках. — Вот, гляди на меня. Видишь? Считай, что я Советская власть! Так уж и быть! Дарю тебе дом с хозяйством: сад, огород, сарай с коровой и десятком овец, двух быков, амбар и землю на две души. Хватит?
— Это откедова?
— Свой дом дарю. Деда нонче убило — жить в доме некому. Мне это наследство ни к чему. Считай это свадебным подарком жениха родителям невесты. Вот только пару кошек достать не мешало бы, там подпольная банда завелась.
Отец Зои недоверчиво смотрел на разведчика, не зная, то ли смеяться шутке, то ли верить сказанному.
— Ты на меня не гляди, как на пугало! Я дело говорю, не до шуток. Пойдем к попу, документ составим.
— Иди, иди, — дружелюбно подтолкнул отца девушки Сибирцев. — Командир Красной Армии брехать не станет.
— Эх, — отрешенно вздохнул Илья, сладко потягиваясь. — Видать, не дадут мне поспать до самой смерти. Ну да ничего, на том свете отосплюсь вволю. Так пошли, что ли? А ты, Федор, иди тещу свою веди. Пущай хозяйством займется, а то корова, поди, охрипла от мычанья. С утра не доена!
— Илья, погоди. Где твой дом искать? Мне приказано эту… жену комиссара охранять, а она не хочет к попадье идти. Сам понимаешь… Раненая она, Зоя поможет как раз.
— А где она?
— На кладбище осталась.
— Ты тогда топай за ней, Зойку пошлем за тещей. Ждите нас на улице — хором пойдем хозяйство осматривать.
Отцу Ипполиту уже приходилось сегодня много удивляться, но Илья поразил его больше всех. За всю свою жизнь ему не приходилось сталкиваться с таким случаем, когда человек так просто разбрасывается всем своим имуществом.
Минут через двадцать документ был готов. Горбунов внимательно прочел написанное, расписался, заставил расписаться попа, хлопнул по документу печатями.
— Так-то вернее. Держи — подарок Советской власти!
На веранде они столкнулись с Шапошниковым.
— Ты чего здесь? — накинулся тот на разведчика. — Чем занимаешься?
— Дарю свое имение тестю командира первого взвода товарища Сибирцева!
— Какое еще имение? Какому тестю? Где Сибирцев?
— Должен дожидаться нас за воротами вместе с невестой, тещей и гражданкой Волох!
Комэска по-гусиному вытянул шею и зло зашипел:
— Издеваш-шься надо мной!
— Никак нет! Точно говорю.
— А ну веди его вместе со всем бабьем!
Илье хотелось добавить еще насчет того, что все станичное бабье не уместится на поповском дворе, но поопасался.
— Слушаюсь! А вы вот потолкуйте с будущим тестем вашего любимчика. — Он подтолкнул к командиру отца Зойки.
Когда Горбунов подвел к командиру не на шутку оробевших молодых вместе с успевшей наплакаться тещей, то нашел его мирно беседующим с отцом девушки.
— Товарищ Горбунов, от имени командования Красной Армии объявляю тебе благодарность за поступок, достойный бойца красноармейца! — поднявшись, торжественно проговорил комэска. — А вот товарищу Сибирцеву объявляю выговор! За то, что оставил гражданку Волох без охраны, а еще за то… — И он сбился на добродушный лад. — Дурачок ты, Федька! Мог бы мне сказать, посоветоваться. Я ж тебе как отец довожусь! Ну-к, показывай свою раскрасавицу!.. Ишь ты! Ничего… Знает, шельмец, кого выбирать! Как же он в тебя втюрился, дочка?