Искатель. 1984. Выпуск №1
Шрифт:
— Ну конечно, — с иронией отозвался Крауф, — было бы, наверное, куда гуманнее, рассматривая закон как воспитательную меру, пристрелить нарушителя морали, а потом воскресить, погрозив пальчиком: «Не делай так больше, мальчик!»
— Должен быть предел всему, и новому закону тоже, — сказал я.
— Предел? — переспросил Крауф. — А как… — он не договорил, резко нажал на тормоз. Впереди на дороге образовалась пробка.
Крауф пошел выяснить, в чем дело. Вернулся через несколько минут.
— Кстати, о пределах, — обратился он ко мне. —
Пробравшись между машинами, мы вышли на мост, перекинутый над мелкой речкой. У парапета стояли люди, они, смеясь, смотрели вниз. Мне не понравился их смех. Кое-кто свистел, как на футбольном матче.
— Смотрите! — приказал Крауф.
В воде вверх колесами лежала машина. По берегу в отчаянии бегал невысокий молодой человек. Он рыдал.
— Да она давно готова! — крикнул ему кто-то.
Из редких реплик я понял, что в машине осталась девушка.
Я бросился вниз. Понял, что за мной бегут и другие.
Вытащить из воды малолитражку труда не представило. Взломали замок, открыли дверцу. Молодой человек взял на руки свою спутницу. Я хотел сделать ей искусственное дыхание, но Крауф остановил меня
— Ты не бог. Иди скорее, пока за нами не увязались. — И потащил меня за рукав. У дороги толкнул вперед, когда я еще раз оглянулся. — Иди-иди! Бэкки, наверное, волнуется.
— Па этом, дорогие друзья, пресс-конференция закончена, — объявил начальник следственного отдела Верховного ведомства Кибрит Эллис.
«Вот и все. — устало подумал он, — сейчас заеду за Ингит и домой… Надо только на минут у зайти в отдел».
— К вам посетитель, весьма настойчивый. — Секретарь Эллиса привстала, чтобы открыть перед ним дверь.
В кабинете на стуле для посетителей сидел высокий, довольно плотный человек. Его лицо показалось Эллису знакомым. Человек поднялся навстречу. Эллис бросил на него косой взгляд, сухо сказал:
— Вы ко мне? Слушаю вас.
— Меня зовут Рэв Дрибл, я продавец газет и хочу стать членом комиссии семнадцати. Вот то дело, которое привело меня к вам.
— Я не имею никакого отношения к комиссии семнадцати. Вы обращаетесь не по адресу.
— Но вы начальник следственного отдела? Кто же еще занимается этим?
— И тем не менее, — устало ответил Эллис, — кроме того, комиссия уже укомплектована. Мы напрасно теряем время, молодой человек.
Собеседник Эллиса встал, что-то пробормотал себе под нос и поплелся к двери.
На пороге он обернулся.
— Послушайте, но ведь кто-то из членов комиссии может заболеть, отказаться, погибнуть, наконец!..
— Хорошо, — с расстановкой произнес Эллис. — Оставьте свои координаты. При необходимости я найду вас.
«Кто же еще может этим заниматься? — невольно повторял Эллис слова посетителя, сидя в машине у школы, в которой работала его невеста. — Этот идиот прав: они щелкнули меня по носу. Решили, что я и без того наделен большой властью, а она мне не по чину».
…Эллис всегда приходил
Как обычно, министр за вторым завтраком принимал подчиненных. Когда Эллис вошел, министр старательно намазывал джемом крохотный сухарик.
Дождавшись, когда министр отопьет из чашки дымящегося, покрытого розовой пенкой молока и проглотит кусочек сладкою сухарика, Эллис неторопливо разложил перед ним свои бумаги и торжественно сказал:
— Перед вами список лиц и организаций, противопоставляющих себя обществу. Так сказать, недовольных своим правительством. В основном это люди, проживающие на Производственном континенте или связанные как-то с ним. Впрочем, Производственный континент всегда был источником смуты…
— Можете забрать эти бумаги. Ни к чему они. Вы слышали, новый закон уже входит в силу?
— Разумеется, — ответил Эллис, а в голове пронеслось: «Издевается, знает, что новый закон должен проходить по моему отделу, все эти головорезы должны отчитываться передо мной, подчиняться только мне!»
— Так вот, после введения закона о борьбе за нравственность мы будем жить в идеальном обществе. А от того, что мы Отловим этих тараканов, — министр собрал разложенные Эллисом документы в аккуратную стопку, уложил ее в папку и протянул ему, — ничего не изменится. Появятся новые. Работа, проводимая вами, очень важна для нашего общества, и, когда вы понадобитесь мне, мы вернемся к этой теме. А сейчас я попрошу вас заняться вот чем. Потолкуйте с репортерами. Разъясните им новый закон…
…Эллис был недоволен. Мало того, что ему фактически выразили недоверие, отстранив от акции семнадцати, да еще как мальчишку на побегушках отправили беседовать с журналистами…
Ингит ждала его дома. Эллис понял, что давно. Зря он караулил ее возле школы — мог бы не тратить время. И спросил резко:
— Где пропадала?
— Ничего не скажешь — нежный возлюбленный! — ответила она.
— Интересно! — воскликнул Эллис. — Где ты была?
Ингит промолчала. Это не понравилось Эллису. Он повторил вопрос.
— Я не была сегодня в школе. Я ходила к родителям некоторых моих учеников. Беседовала. Понятно?
Эллис заметил беспокойство в глазах Ингит. Он насторожился и поспешил перевести разговор на другую тему:
— Ты видела газету? Там довольно любопытные вещи…
— Ты имеешь в виду новый закон?
Эллис кивнул:
— Сволочи!
— Кто? — Ингит подняла на него глаза — ее взгляд опять не понравился Эллису.
— Верховные.
— Первый раз от тебя такое слышу.
— Я тоже первый раз… Так унизить… — И Эллис поведал о своих горестях, сказав в конце, что мириться с такой ролью он не намерен. Но тут Ингит вставила: