Искатель. 1985. Выпуск №6
Шрифт:
— Боюсь, что вокруг нас начали происходить странные вещи, — вздыхает Дрейк, не обращая внимания на мое замечание.
— Вы имеете в виду ЦРУ?
— Не знаю, кого вы имеете в виду, Питер. Зачем ваша Линда понадобилась ЦРУ?
И поскольку голубые глазки смотрят на меня с неприятной настойчивостью, приходится подсказать ему:
— Да, но, может, Марк нужен ЦРУ. Если на ошибаюсь, именно он ликвидировал Ларкина.
— А откуда ЦРУ знает, кто кого ликвидировал, дружище?
— Весь свет знает, каковы функции Марка на этой улице.
— Да, это в самом деле так, — кивает рыжий —
Он продолжает свой путь к столу, и я отлично понимаю, что, добравшись до него, он непременно нажмет кнопку секретного звонка. Поэтому я достаю из внутреннего кармана пистолет и командую.
— Ни шагу, Дрейк, если не хотите, чтобы я размозжил вам череп? Повернитесь сюда — и руки вверх!
Шеф лениво поворачивается ко мне и выполняет распоряжение На его красном лице написано глубочайшее изумление.
— Питер, Питер! И я дожил до этого!.
Делаю несколько шагов к двери, не спуская с него глаз, и задвигаю солидный засов. Затем приближаюсь к рыжему, на всякий случай ощупываю его и изымаю из заднего кармана миниатюрный браунинг. Что же касается ключа, который меня интересует, то он торчит в самом сейфе. Открываю дверцу и, продолжая держать Дрейка под прицелом, просматриваю содержимое сейфа, пока не нахожу интересующие меня материалы — фотографии, негативы и собственноручно написанный документ. И чтобы больше не обременять свой ум этими скромными документами, бросаю их в камин.
— Было бы замечательно, если бы вы могли уничтожить и себя таким же образом, — замечает шеф, наблюдая игру пламени. — Но вы едва ли решитесь это сделать. Так что и в этом случае мне придется вам помочь
— Вы даже не оценили, что я не взял ваших денег…
— Эта подробность ничего не меняет. Это форменный грабеж, мой дорогой А в нашей стране всякая кража наказывается с необходимой строгостью И особенно здесь, в Сохо.
— Боюсь, Марк уже никогда не будет к вашим услугам. По техническим причинам.
— Это ваша работа, Питер? — проницательно смотрит Дрейк… — Для всякой работы есть свои люди, — отвечаю уклончиво.
— Конечно. Так что найдутся и для вас.
— А о себе вы не думаете? — спрашиваю я, вороша каминными щипцами обуглившиеся остатки документов. — Вы конченый человек, Дрейк Несмотря на всю вашу опытность, вы не усвоили элементарное правило, что мелкий гангстер должен знать свое место и не мериться силами с теми, кто сильнее его,
Прерываю свое нравоучение, уловив стремительный жест Дрейка. Воспользовавшись моей заминкой с каминными щипцами, он не упустил случая нажать звонок, вмонтированный в ребре письменного стола. Обрушиваю на него удар, но не пистолета, а кулака. Рыжий падает и замирает на ковре
Поздно. Кто-то бесцеремонно нажимает на ручку двери, и я уверен, что это Ал, сопровождаемый, может быть, и Бобом. Наконец ручку оставляют в покое и начинается настойчивый стук в дверь, а затем и попытки ее взломать.
Бросаюсь к одному из двух окон. Последний шанс увидеть наконец, что скрывается за этими вечно спущенными шторами. Оказывается, скрывается унылый и уже совсем темный пейзаж какого-то заднего двора. Открываю окно, точнее, поднимаю его, потому что в этих лондонских домах окна поднимаются, как в старых железнодорожных вагонах. Расстояние до мостовой не более четырех метров, но этого вполне достаточно, чтобы сломать ногу. К моим услугам оказывается водосточная труба, и, не раздумывая более, я хватаюсь за нее и спускаюсь вниз.
Маленькая дверка ирдрт в подвалы здания, а оттуда, вероятно, и к Дрейк-стрит, но сейчас Дрейк-стрит не особенно меня привлекает, так что предпочитаю рискнуть перелезть через кирпичную ограду в соседний двор, а оттуда через узкий проход попадаю на улочку, параллельную Дрейк-стрит.
Решаю, что гостиница в Лондоне в любом случае рискованно, и отправляюсь в метро на вокзал.
Покупаю билет в Оксфорд. Поезд отправляется через четверть часа, так что выхожу на перрон и уже собираюсь войти в вагон, как вдруг чувствую чью-то руку на моем плече.
— Куда? — дружески спрашивает за моей спиной горилла.
К счастью, это не Ал и не Боб. Это одна из горилл Мортона, и один бог знает, как она меня нашла. Вероятно, караулила выход из Сохо на Пиккадилли.
— Хочу прокатиться в Оксфорд. Говорят, там замечательный университет.
— Что это вы заботитесь о своем образовании… — удивляется горилла. — Может, лучше сначала подумать о здоровье?
И чтобы доказать мне актуальность этой мысли, горилла упирает мне в лопатку дуло пистолета, спрятанного в кармане плаща. Следовало бы объяснить, что именно забота о здоровье заставляет меня ехать в старый Оксфорд, но какая польза ждать отзывчивости от животного, даже если оно в результате тысячелетней эволюции преодолело путь от обезьяны к человеку почти наполовину.
— Не тычьте мне в спину, — говорю. — Я боюсь щекотки. И что вы, вообще, прицепились ко мне?
— Объяснения потом, — рычит горилла — Сейчас идите к выходу.
Направляемся к выходу. Но когда проходим перрон и вливаемся в снующую толпу людей в вестибюле, я неожиданно бросаюсь в сторону, расталкиваю мирных граждан и молниеносно вылетаю из дверей, ведущих к стоянке такси Втискиваюсь в переднюю машину и бросаю.
— Королевская больница! Быстрее, пожалуйста!
Шофер принадлежит к тем флегматичным и невозмутимым субъектам, которыми не покомандуешь, однако, услышав слово «больница», быстро запускает мотор и нажимает на газ Бросаю беглый взгляд назад, чтобы убедиться, что горилла не преследует меня, и слышу голос человека за рулем:
— Вы уверены, что вас пустят в больницу в этот час, сэр?
— Надеюсь, — восклицаю. — Случай крайне спешный.
Сказанное — истинная правда. Я не думал, что Мортон так быстро установит наблюдение за мной, но раз это случилось, необходимо уйти от него хотя бы на короткое время, чтобы заняться делом, которое мне позднее, может быть, и не удастся сделать.
Отпускаю такси у больничного парка и иду пешком в обратную сторону, пока не замечаю зеленую неоновую вывеску маленькой гостиницы. Сняв номер на одну ночь, заказываю кофе и поднимаюсь к себе. В ящике письменного стола нахожу, как и ожидал, бумагу с бланками заведения, а также конверты. Сажусь и занимаюсь письменной работой.