Искатель. 1986. Выпуск №5
Шрифт:
Инспектор огляделся и в который раз подивился простоте и неустроенности быта первых покорителей космоса: три узкие кровати, кресла, стол, заваленный пожелтевшими бумагами.
На стене — три цветные объемные фотографии. С первой сверкал белозубой улыбкой негр-гигант. Выпуклые лиловые глаза искрились весельем. На таких очень удобно снимать накопившееся раздражение.
Половину второй фотографии занимали солнцезащитные очки. Над очками удивленными птичками взлетели брови, словно удиравшие от тонкого орлиного носа и недоброй ухмылки почти безгубого
Третья карточка пламенела на стене, как осенний кленовый лист. Таких ярко-рыжих волос Жукову видеть не доводилось. Все тона — от желтого до пурпурного — слились в огненную гамму, в которой само лицо, серое и сморщенное, совершенно терялось. Фотография была подписана инициалами «А. К.». Жуков вспомнил крест из обрезков труб и отвернулся.
Взгляд погибшего — вечный укор живым.
Инспектор обогнул видеотеку и прошел в рубку управления. Приборы продолжали жить. На пульте светились неоновые мазки, докладывавшие пустоте внутри станции, что происходит в пустоте за ее пределами.
Половину рубки занимал огромный компьютер неизвестной инспектору модели. Жуков попробовал мысленно пробежаться по логическим цепочкам, но уже на втором витке окончательно запутался. Сгустки органики, вживленные в стандартные схемы, перечеркивали все представления о вычислительной технике. А между тем ЭВМ-мутант работала.
Инспектор нажал кнопку вывода, и компьютер выплюнул чистый лист.
— Однако, — вслух произнес Жуков. — Хотел бы я знать, кто работал с этой машиной.
Он собрался еще что-то добавить, но не успел. Зашелся в визге дремавший «наблюдатель», напряглись тренированные мускулы инспектора. Жуков развернулся, в руке его блеснул излучатель.
Прошло несколько секунд, прежде чем он убрал оружие. Датчики молчали, но он мог поклясться, что за его спиной КТО-ТО БЫЛ! Смутная тень, неуловимое колебание воздуха, дыхание — словом, что-то, его быть не могло на запертой снаружи, умершей десятки лет назад станции…
Жуков нервно рассмеялся. Кто же может быть, когда не может быть никого?! Нервы? Усталость? Что же ему в конце концов не нравилось в станционных отсеках?
И вдруг он понял! Удивительная чистота и порядок! Не было главного следа времени — пыли! Бурой, невесомой, домашней пыли!
Инспектор немного постоял в задумчивости и подошел к распределительному щитку. Откинув жестяную крышку с нанесенной на ней расшифровкой схем, он нажал кнопку индикатора. Загорелась красная лампочка. Станция «съела» почти весь запас энергии.
«Надо поискать бортжурнал», — сам себе сказал Жуков. Он осмотрелся и не сразу заметил притаившийся в углу цилиндр электронного дневника. Кассеты аккуратно, под номерами стояли на полочках, и только одна — незаправленная, с оторванной магнитной вставкой — валялась на столе. Казалось, ее вынули всего лишь несколько минут назад.
«Последняя», — догадался инспектор и
Внезапно Жуков почувствовал страшную усталость. Она давила, пригибала к земле, путала мысли… В голове закрутился красно-черный хоровод.
Инспектор нетвердым шагом добрался до койки и бессильно повалился на нее.
«Завтра. Все завтра…» — вяло подумал он и нажал на пуговицу жилета. Из карманов выскочили и разбежались по отсеку крохотные, похожие на муравьев киберстрелки. Жуков нашел в себе силы включить индивидуальное защитное поле и провалился в темноту…
Проснулся Жуков оттого, что кто-то гладил его по лицу.
Он мгновенно вскочил и краем глаза успел заметить, как в стороны отпрянули узкие серые тени. Кокон силовой защиты исчез, но кибернетическая охрана не подавала и признаков беспокойства.
Инспектор улыбнулся. Он почувствовал себя свежим и отдохнувшим, а странные тени?.. Так ведь это и была его работа.
Собрав электронных стрелков, Жуков пошел слушать бортжурнал. Неизвестная сила сумела обмануть охрану и отключить защитное поле, однако вреда инспектору не причинила. Дневник мог пролить свет на происходящее.
Кассета без вставки лежала на своем месте, кончик ленты свисал со стола.
«Эпоха голого оптимизма, — подумал Жуков. — Много энтузиазма и мало хорошей техники. Отсюда и беды».
Он смотал катушку, протянул язычок сквозь шеренгу роликов и нажал кнопку. Легкое шипение и, наконец, бесконечно усталый голос:
— Среда, 18 часов 32 минуты по времени станции. Сегодня умер А. К. Он был гениальным компьютерщиком и плохим другом. Мы похоронили его и поставили над могилой крест. А. К. верил в бога. По крайней мере, он так говорил…
В записи наступила долгая пауза. Жуков уже догадался, что услышит дальше. В нем проснулось раздражение. Почему он видит только станции, попавшие под удар стихии? Ведь есть же другие, где строят, работают, просто живут. Но смогут ли люди строить, ничего не опасаясь, если не будет Жукова и его товарищей?..
— …Черный Буйвол был самим собой до конца. По его представлению, человек обязан бороться, а неизбежное принять достойно. Когда подошел его срок, негр обнял меня и ушел в пустыню. И она приняла его исстрадавшуюся душу.
Кто виноват в случившемся? Планета, обратившая на нас внимания не больше, чем на пылинку? Непредвиденная мутация, заставившая крошечный безобидный вирус превратиться в убийцу? А может, случай? Нитка судьбы, оборвавшаяся в руках провидения? В космос нельзя идти с черными мыслями, иначе он мстит…
Не знаю… По крайней мере, я не чувствую отчаяния и сожаления. Придут другие, чище и лучше нас, и Вселенная откроет им свои тайны.
Вот и мое время. Пора уходить в пески, к Черному Буйволу.