Искатель. 1987. Выпуск №1
Шрифт:
— Минька! — голос у Люськи дрогнул от бешенства. — Мне твои шуточки еще с такого вот возраста надоели! С вот такого вот…
И она показала рукой, с какого возраста ей надоели мои шуточки. Потом резко обернулась к Грише.
— А ты учись у него! — зловеще посоветовала она. — Учись, он тебя много чему научит! Вместе шутить будете… Но только не со мной, понятно?!
Брызнула напоследок зелеными искрами — и пошла. Гриша дернулся было вслед, остановился и беспомощно поглядел на меня.
— Кто тебя за язык тянул? — сказал я. — Ну беги теперь, догоняй… Скажи: извиняюсь, мол, за глупую шутку, попал
— Но…
— Иди-иди. — Я развернул его и подтолкнул в спину. — А то перерыв кончится…
Да, вразумил меня жировичок, хорошо вразумил… Спасибо ему. Не попадись он нам тогда перед дверью кабинета — я бы ведь на рожон полез, я бы майора за грудки тряс, я бы до самого их высшего начальства дошел… Чтобы все поняли как следует — психи пришли: один — буйный, другой — тихий…
Перед тем, как снова включить пресс, я открыл инструментальный шкафчик, залез в него по пояс и, достав из-под ветоши ярко-оранжевый пистолет, проверил его. Молчит пока…
Домой со смены нарочно пошел через сквер — посмотреть, как там, после сражения. Накрапывал дождик. Чистые пятна от выстрелов исчезли, на пропажу скамейки и урны никто не обращал внимания. Наверное, один только я и помнил, что здесь стояла скамейка…
ГЛАВА 14
— Наташка-то развелась… — сказала мать.
Я даже не заметил, когда она вошла, — транзистор сильно орал.
— Наташка?.. — рассеянно переспросил я. — Какая Наташка?
Мать остолбенела.
— Наташка… — беспомощно повторила она, и я наконец отвлекся от разложенных на столе деталей.
— Развелась? — спросил я. — Давно?
— Да, говорят, недели две уже…
— Понятно… — сказал я, помрачнев. Вставил одну деталь в другую и состыковал все это с третьей.
Мать долго ждала продолжения. Потом подошла к столу и выключила транзистор.
— Ты жениться когда-нибудь думаешь? — прямо спросила она.
— Думаю, мать, думаю…
— Вижу, как ты думаешь! — сказала она, сердито наблюдая за тем, как детали в моих руках мало-помалу собираются в большой ярко-оранжевый пистолет. — Хоть бы Гриша на тебя, что ли, подействовал! У них-то с Люсей…
— Мать, — сказал я. — Ну ты же раньше Люську терпеть не могла.
— Мало ли что! — возразила она. — Раньше я ее не знала…
— Да пойми ж ты, мать…. — сказал я с тоской. — Ну не до того мне сейчас!
— Да уж вижу, что не до того! Семьи нет, детей нет, а он сидит в игрушки играет!..
Повернулась и вышла. Я с досадой бросил собранный пистолет на стол. Развелась… Ну и развелась! Какая тут Наташка, когда мы с Гришей уже второй месяц вроде как на военном положении!
Тут я заметил, что одна деталька осталась лишней. Ну вот… Снова теперь разбирать…
Машинку изучил — не хуже своего пресса. Собрать-разобрать — с закрытыми глазами, хоть норматив сдавай, а как работает — убей не пойму… Вот она откуда, эта деталька. И все равно — какая-то она лишняя…
Мать говорит, характер у меня совсем испортился. Испортишься тут… И от Гриши проку никакого! Показать, где планета находится, — он не астроном, карту начертить — он не географ. Ну хотя бы приблизительно нарисуй: вот здесь океан, здесь материк… Не может. Ему этого знать не полагалось. А что тебе знать
А что это транзистор замолчал? Ах, да… Я шлепком вогнал трубчатую антенну в гнездо по шляпку и поднялся из-за стола.
Время было позднее. Взглянув поверх занавески, в одном из желтеньких окон соседнего дома я увидел дядю Колю. Вот еще тоже жертва… Нет, кроме шуток: здорово на него тот случай подействовал. Тихий стал старичок, задумчивый. Пенсию домой приносит до копеечки, а уж сквер, наверно, за версту обходит…
А хуже всего то, что я так до сих пор и не понял, чего мне от этих ангелов ждать. Все клочками, ничего не стыкуется… Бежал Гриша легко. Слишком легко. Как будто нарочно отпустили… По доброте своей, по ангельской… Потом эта операция по изъятию. Умные люди так операцию проводят? Устроили, понимаешь, спектакль — штук пятнадцать одинаковых рыл вокруг завода! И засада была дурацкая: у проходных ждали, у дыры… А если бы Гриша догадался в любом месте через стену махнуть? И как это тот ангел позволил, чтобы Бехтерь со своими чижиками ему морду набил? Опять по-ангельски? Врезали по правой — подставил левую? Или рассекретиться боялся раньше времени?.. А я ведь помню, как тот, с пистолетом, шел через сквер. Жуть берет, как он шел. Профессионала-то за версту видно…
В Гришиной комнате пискнула койка. Я удивился и, прихватив пистолет, направился к нему.
— А я думал, ты Люську пошел провожать…
Гриша неподвижно сидел на койке, уставясь куда-то в угол.
— Я не имел права втягивать тебя в эту историю, — глухо сказал он. — И ее тоже…
Неужели он весь вечер так просидел — глядя в стену?
— Ну пойди повесься тогда, — предложил я. — Чего уж теперь…
— Ты просто не представляешь себе размеров опасности…
— А ты меня не пугай. Я и так боюсь.
Он недоверчиво поглядел на меня.
— Правда?
— А то нет? — проворчал я.
Помолчали.
— До сих пор не пойму, — признался он. — Как тебе удалось тогда с ними справиться? Ведь это были Стражи, Минька! Понимаешь, они… Они — как десантники.
— Вот то-то и оно, — буркнул я. — Они — как десантники. А я — десантник. Бывший, правда… Почему Люську провожать не пошел?
Плечи его сразу опустились, взгляд потускнел — сидит, в стенку смотрит.
— Будет лучше, если мы с ней поссоримся…
— Поссоритесь?.. Ты с какого гвоздя сегодня сорвался?
— Если я вдруг исчезну… для нее это будет ударом.
— Ага… — сказал я, помаленьку приходя в себя. — Нормально… А раньше ты что же?
— Раньше она не относилась ко мне серьезно.
Вот так! А я думал, он ничего не понимает…
— Пойдешь завтра провожать! — бросил я. — И попробуй только не пойти! Провожалки обломаю, понял?
И, надо полагать, угроза моя на Гришу подействовала, потому что через пару дней подкрановый Аркашка разнес по цеху весть, что дело у Гриши с Люськой вроде бы идет к свадьбе. Да и Люська уже при встрече со мной не отворачивалась, а улыбалась. Ну и наконец поздоровалась однажды. Сама. Случилось это на улице. Как раз прошли дожди, асфальт подсыхал, листва блестела, как вымытая. Постояли, поговорили…