Искатель. 1989. Выпуск № 04
Шрифт:
— Смотри, вон под кустом!
— Бей!
Наблюдая эту страшную картину, Рыжий понял, что от человека, когда он гонится за тобой на железных существах, спастись бегством невозможно. Помочь может лишь хитрость…
Люди скоро вернулись. Но машины уже убрали веревку и прорычали в стороне. А стрелки прошли рядом, по краям пойменных обрывов. Они выискивали убитых животных и укладывали в рюкзаки, возбужденно перекликаясь:
— Я уже пару вытряхнул, а главное — впереди!
— Но и ушло много.
— В следующем рейсе можно еще.
— Да, собаку бы. И волк один где-то.
— Но и тот волчина хорош. Куско аж на ходу сиганул, швырнул
— И правда — умелец. Ас!
— Ста-а-арый добытчик. Мы с ним и еще одним водилой прошлую весну тросом кусок от стада отсекли — и в распадок. Пока пастухи шлендали на своих снегоступах, мы семь штук оприходовали и вверх по распадку, через перевал. А там трасса: поминай как звали. «Урал» — агрегат что надо, ему тут раздолье…
Наконец голоса людей и ворчание машин растаяли. Рыжий осторожно высунул голову. Да, ушли. Где-то в кустах почти человеческим голосом кричал раненый заяц. Печально тявкнул песец, скрипуче каркнул ворон.
Желтоглазый выполз следом, тоже послушал тундру. Затем облюбовал пучок травы у спасительного логова и поставил метку. Рыжий внимательно исследовал ее и поставил рядом свою. Псу понравился новый знакомый, хоть запахи его не совсем совпадали с теми, что источали его поселковые соплеменники
Желтоглазый был высок, шкроколап и почти бел. Только ровно рассыпанная по бокам серая крапинка вырисовывала его на фоне чистого снега.
После обследования меток звери уставились нос в нос, приятельски помахали хвостами и полизали друг другу морды скрепляя возникшую симпатию. На этом ритуал знакомства и заключения союза был окончен. А теперь пора уходить. Люди могут вернуться. Рыжий отскочил на несколько шагов. Желтоглазый прыгнул следом, выгнул хвост дугой, и звери вместе побежали руслом реки в противоположную от дороги сторону навстречу занимавшемуся над горами быстротечному северному дню.
Розово-синими тенями отцвел полярный день, и снова густо высыпали звезды, возникли огни сияния. Все вокруг засветилось зеленью. Приблизились облитые ледяными космическими лучами горы. Русло речки Мышиной полезло вверх. Натеки мороженой воды висли с коричневых сланцевых плит, появились каменные завалы.
Звери вышли на перевал. Мир, который открылся оттуда, Рыжий никогда не видел, но ощутил смутную причастность к нему. Каким-то чутьем узнавались долины, горные кручи, темные вершины. Веяли знакомые ароматы. Это была земля его предков. Рыжий нетерпеливо заскулил. А Желтоглазый знал эту землю не по интуитивным ассоциациям, ибо был рожден тут. Он ужасно обрадовался возвращению, сел и, запрокинув голову, издал долгий веселый вопль. Рыжий понял соплеменника.
А Желтоглазый поведал, как осенью его отец, вожак стаи, увел семью на приморские равнины, где было меньше снега и добыча молодым волкам доставалась легче. Но там их караулила беда. На обильной пище волчата быстро выросли и окрепли, а родители разленились и потеряли бдительность. Наказание последовало немедленно, как только-семью увидела птица человека…
Неожиданно прилетел голос соплеменника Желтоглазого, могучий вой поведал, что соплеменник тоже остался один и ждет внизу, на берегу речки Оленьей, что там много большой добычи и вместе можно будет поймать ее.
Под сопкой вилась широкая черная полоса, уходившая в темноту. Это были кустарники, окаймлявшие речку Оленью. Друзья побежали к ним. Среди ветвей зажглись два янтарно-красных огня. Желтоглазый умерил бег, подогнул лапы и опустил голову Из кустов, оттопырив распушенный хвост, вышел огромный волк. Он, как и Желтоглазый, был почти бел. Только на морде от раскосых глаз уходили к затылку черные полосы.
Желтоглазый подошел и осторожно обнюхал морду застывшего, как изваяние, соплеменника, потом сделал шаг в сторону и потянул воздух из-под его брюха. Окончательно убедившись в старшинстве, а стало быть, и в непререкаемости власти нового знакомого, Желтоглазый упал на спину и подставил незащищенную шею. Так он признал свое добровольное подчинение, продемонстрировав хорошее знание законов рода, которым его обучили родители. Он находился в возрасте щенка, был голоден, а жизненный опыт говорил, что старший может всегда наи-ти пищу и накормить младшего.
Черномордый принял подчинение молодого волка снисходительно, лизнул его открытое брюхо и выжидательно уставился на Рыжего. Также влекомый древним инстинктом, пес медленно пошел к Черномордому. Желтоглазый отполз в сторону и стал наблюдать картину приема товарища в новую стаю.
Еще издали Черномордый обратил внимание на необычную для его рода расцветку незнакомца, а когда тот подошел ближе и принес свой запах, опытный волк сразу определил — перед ним собака!
Рыжий впервые учуял запах взрослого волка, но знакомство с щенком уже подготовило его, и он не испытал страха. Рыжий воспринял Черномордого как старшего брата своего товарища, даже когда тот недоверчиво приподнял губы и обнажил клыки. Недоверие при первой встрече вполне естественно для дикого животного. У собак, привыкших жить в относительной безопасности, оно не так выражено. Рыжий в ответ дружелюбно махнул хвостом, а затем сунул нос под брюхо волка, желая определить возраст, а также пол нового знакомого. Перед волком оказался круп и зовущий к миру хвост. Однако Черномордый продолжал сомневаться: он уже имел дело с карабином и сворой собак. Конечно, лучше всего убить — тогда отпадут сомнения, и его не будут волновать сложные вопросы…
Но тут Черномордый ощутил еле заметный, но знакомый запах: пахло человеческой убивающей палкой и зализанной раной. Значит, человек пытался сделать собаку своей добычей?
А Рыжий уже разобрался, кто перед ним, и лег к ногам Черномордого, подставив шею. Переворачиваться же брюхом вверх его никто не научил. Волк поморщился от такой безграмотности и недовольно рыкнул. Рыжий постучал вытянутым хвостом, выказывая покорность. Но главное было сделано: молодежь признала волка вожаком вновь образованной стан и выразила желание слушаться. И Черномордый повел стаю вдоль Оленьей реки, в глубину Страны Гор.
Горы двумя ломаными цепочками стыли вдоль берегов реки За спиной разгорелось сияние, и зеленоватые блики побежали кругом, освещая снега и угрюмые склоны. Изредка в долине попадались поперечные холмы — морены. На верхушке одной из них Черномордый остановился и, поджав переднюю лапу склонил голову набок. Рыжий и Желтоглазый стали рядом, и до ушей их скоро донеслось какое-то постукивание и звуки:
— Х-хырр… Хрух-х…
Вначале неясными жидкими тенями, затем контурами стали прорисовываться большие животные. Ветерок принес диковинный запах. Рыжий узнавал и не узнавал его. Откуда он мог знать, что в сознании хранится отпечаток запаха домашних оленей, а сейчас перед ним были дикие. Запахи были похожими, но и имели различия. Пес тихо заскулил от напряжения, старания разобраться.