Искатель. 1991. Выпуск №4
Шрифт:
— Вообще-то была одна. Той же породы, что и ты, скучная. И старая. Лет двадцать пять, наверное! Только это она за ним гонялась, за Джо-Джо, да.
— У нее есть имя?
– У кого есть имя? Черт возьми, может, он пошел к викингам.
Викинги? — удивился я. — Это уличный ганг?
Ну ты как будто в школе не учился. Викинги — это были ребята в древние времена, понимаешь? Я хочу сказать, Джо-Джо был на них повихнутый. Рога на голове и вообще. Бороды и рога.
Викинги, - пробормотал я. Наверно, у меня выпучились глаза. В Челси никто не интересовался прошлым, даже вчерашним днем. — Он изучал историю, что ли?
Но ее внимание опять отвлеклось. — Эй, одна рука! С ума свалиться!
Она заметила, что у меня нет одной руки. Глаза ее расширились, рассматривая пришпиленный рукав. — Кто еще хорошо знал Джо-Джо? — спросил я. — Одна рука! — дивилась она. Во дает!
Считать ты умеешь, — усмехнулся я.
– Ну, расскажи еще что-нибудь о Джо-Джо.
Бороды и рога. Обалдеть.
Ее воспаленные мозги окончательно вознесли ее куда-то. Я оставил ее грезить о бородах и рогах и одноруких мужчинах. Ей хватало своих проблем. Большая, некрасивая, и дом — помойная яма. Возможно, она сама создала большую часть своих проблем — но это можно сказать о любом из нас, верно?
Я прошел на Уотер-стрит к гаражу Шмидта. Шмидта не было. Контора гаража стояла запертая. Видно, Шмидт никем не заменил Джо-Джо. Я посмотрел свой список. И плавательный бассейн, и автомобильное училище находились на Двадцать третьей улице. У меня уже болели ноги. Я взял такси.
Вначале я попал в автомобильное училище. Когда спросил о Джо-Джо, меня адресовали к худому бледному человеку в очках и с пронзительным голосом, к инструктору.
— Нет, я не видел Олсена! У него был важный экзамен в пятницу. Он не пришел. А в субботу — практические занятия. Тоже не пришел!
Оя был чертовски зол на Джо-Джо. Похоже, полагал, что все это характеризует лично его с плохой стороны. Вероятно, подумал я, он из тех, кто с удовольствием вышвырнет ученика.
— Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы рассказать о Джо-Джо? — спросил я. — Кто-нибудь из учеников — близкий друг?
— Рис-Смит, — сказал инструктор. — Ему, возможно, известно, что затеял Олсен. Хотя я и сам знаю, чем занимается Олсен.
У меня зашевелились уши.
Знаете?
А кто не знает? Они все одинаковы. Учишь, учишь их полезному делу, а они только и думают, как какую-нибудь юбку подцепить.
Я вздохнул. У каждого свой «пунктик». Инструктор тратил слишком много времени на учебу мальчишек, которые хотели одного: побыстрее стать взрослыми. Инструктор устал от долгих лет неудач. В душе скопилась горечь. Учитель, который понял, что никто не хочет учиться; все хотят лишь легкого пути к легким деньгам.
А этот Рис-Смит? — спросил я. — Кто он и где его искать?
Он инструктор на неполный рабочий день. Мы его иногда приглашаем. Он лучше всех в Нью-Йорке знает об инжекции топлива, только вот большей частью единственное топливо, о котором он думает, — это алкоголь.
Сесил Рис-Смит сидел у стойки бара с таким видом, будто давно уяснил, что стойка бара — лучший друг человека. В его бокале оставалось еще немного пива. Если бы бокал совсем опустел, ему бы не позволили сидеть, ничего не заказывая. А если он не будет сидеть у стойки, то как сможет какой-нибудь щедрый незнакомец угостить его выпивкой? У Рис-Смита, совершенно очевидно, денег не оставалось, одна надежда. Я предложил ему виски. От радости и, надеясь на продолжение, он позволил увести себя в относительно уединенную кабинку.
— Пропал? — кивнул Рис-Смит, когда я рассказал ему о Джо-Джо. — Вот и я думал, где же он. Он, кстати, щедрый мальчик.
Рис-Смит посмотрел на мой пустой рукав.
— Молодые редко бывают щедрыми, мистер Форчун. Для того чтобы развилась щедрость, нужны страдания.
У меня не было настроения рассказывать историю своей руки. Ни одну из историй о своей руке. Я молча рассматривал Сесила Рис-Смита.
Маленький человечек, худой и жилистый, с сероватой кожей уроженца Британских островов. Усы редкие и светлые, волосы редкие и раньше были светлыми, теперь стали седыми. Руки дрожали, когда он поглощал даровое виски. Наверное, очень давно алкоголь стал чудовищем, навсегда загнавшим его в этот дешевый бар далеко от дома.
— Давайте поговорим, — предложил я, — и вам принесут еще.
Он, видимо, опустился не до конца.
— Я стал бы говорить о своем друге Джо-Джо и без выпивки, мистер Форчун. Но не откажусь ни от единой капли, которую вы соизволите предложить.
Извините, — сказал я. Он пожал плечами.
Так что там с Джо-Джо?
Похоже, он исчез. Родственники говорят, уехал по делам. Пит Витанца считает, что это не так.
Его семья, да, — кивнул Рис-Смит. — Я их никогда не видел. Там что-то не в порядке, мистер Форчун. Джо-Джо беспокоился о своей семье. Я бы сказал, что он ненавидел их и в то же время любил, вы меня понимаете? Он скрытный парень.
Куда Джо-Джо мог уехать?
Не знаю, но он просто не может быть далёко от машин или каких-нибудь гонок. Вероятно, Витанца говорил вам о мечтах Джо-Джо? Или, вернее, планах. Он все это сделает. Ему нужны только тренировка и опыт. А стремления хватит.
Им обоим хватит, — заметил я и рассказал, как пришел ко мне Пит Витанца с полусотней долларов.
Хороший парень этот Пит, но не такой сильный, как Джо-Джо. Питер больше мечтает, чем действует. А Джо- Джо — скала.
— А вы здесь при чем?
— Я когда-то был гонщиком у «Феррари».
Он посмотрел на свой пустой бокал, и я сделал знак бармену. При этом очередной раз порадовался, что меня выпивка особенно не волнует. В будущее не заглядываю, но пока я ей не увлекаюсь.
— Я был запасным, — сказал Рис-Смит. — Испытывал машины. И еще у меня была бутылка, всегда. Каждый раз, когда мне что-то не удавалось, меня утешала бутылка. Теперь я утешаю бутылку. Но я был водителем. Я знаю гонки. Я знаю об инжекции топлива. Джо-Джо любил со мной говорить.