Искатель. 1997. Выпуск №3
Шрифт:
— Надо же! Частный сыщик! Я про них только у Агаты Кристи читала.
Чернявый паренек перекочевал с крыльца на гамак, висевший между двумя яблонями недалеко от стола. По-видимому, частные сыщики его тоже интересовали.
— Ваша мама никогда не пыталась разыскивать своих родственников? Не обращалась в архивы?
Улыбка сошла с ее лица. И снова перед Фризе сидела хмурая устал женщина.
— Обращалась. А это вам зачем? Что вы ходите вокруг да около! — сердито сказала она. — И ваш товарищ вдоль забора мне всю траву вытоптал.
— Можно я позову его? Вы все поймете.
— Да мне-то что?! Зовите!
Едва Фризе вышел из калитки, банкир бросился к нему:
— Она?
— Ольги Сергеевны нет в живых. Там ее дочка. Пойдемте.
— Нет! — Антонов ухватился рукой за забор. Как будто старался удержать себя на месте. — Хорошо. Сейчас приду в себя…
— Пошли! Она ни о чем не догадывается. Посидите спокойно, послушаете. Осталось выяснить детали.
Он взял банкира за рукав и чуть ли не силой втолкнул в калитку.
— Виктор Сергеевич, — представил Фризе Антонова. — Он, как и ваша мама, занимается поисками своих родственников. И, кажется, их поиск пересеклись.
— Я же не сказала, что мама искала родственников, — не слишком уверенно запротестовала женщина.
— Но так было?
— Да.
— Ваша мама хотела восстановить родословную? — спросил Антонов.
Полина Игоревна наградила банкира долгим оценивающим взглядом.
Усмехнулась:
— Какая родословная? Она хотела получить наследство и выбраться из нищеты.
— Какое наследство?
— Лет десять назад ее пригласили в КГБ. И показали запрос из Америки. Там умер ее родной дядя, Михаил Никифорович Антонов…
— Господи! — воскликнул банкир. — Мы…
Фризе незаметно дернул его за рукав, и Виктор Сергеевич осекся.
— Этот дядя был чуть ли не миллиардер. Смешно, правда? Но это точно — маме дали прочитать все документы. Его завещание. Это такая сумма… Такая сумма! — Полина Игоревна машинально взглянула па свой неказистый домик и горько вздохнула. Владимиру показалось, что она вот-вот заплачет.
— Ма-а-ам! — строгим голосом окликнул ее мальчик. Это подействовало. Женщина взяла себя в руки:
— Не буду даже называть точную цифру. Все пустое. Кагэбэшник сказал маме, что советским людям незачем брать деньги у империалистов. У нас есть своя гордость. Да и американцы все равно не выпустят из страны миллионы и затягают по судам. Про суды мама поверила. Ведь надо было туда ехать. А у нас на билет до Москвы не всегда хватает денег. — Она вздохнула виновато, посмотрела на сына: — Я не волнуюсь, Магомед! Не беспокойся.
Наверное, мать прибаливала, и сын следил, чтобы она поменьше волновалась.
— Чекисты так убедительно все объяснили маме, что она написала отказную. Или как это называется? А после девяносто первого все заговорили о свободе, стали разъезжать по Америкам. По телику рассказывали о счастливчиках, получивших наследство. Кто в Париже, кто в Праге. Мама и вспомнила про американского дядюшку.
— И вы обратились в Исторический архив за подтверждением родственных связей? — Антонов смотрел на женщину пристально, не отводя взгляд.
— Нет. Мне посоветовали частное агентство… — Полина Игоревна поморщила лоб и сходство с Антоновым стало бесспорным. — Русско-американское. Называется «Наследники». Если я ничего не спутала.
Эго была контора, в которой работала Генриетта. И услуги которой девушка так навязчиво предлагала Фризе.
— Они отыскали дядю?
— Нет. Когда мама в очередной раз приехала в агентство, там сказали: Документы в КГБ не сохранились. И в Америке никаких следов Михаила Никифоровича Антонова не найдено. А потом мама погибла. Люди в деревне знали, что она хлопочет о наследство. Какой-нибудь чужак мог об этом пронюхать. И решить, что мы разбогатели. К нам и в дом залезали.
— И украли все мамины документы!
— Верно! А вы откуда знаете?
Больше вопросов у Фризе не было. «А свои семейные проблемы пусть они решают без меня», — подумал он и встал со скамейки.
— Спасибо вам, Полина Игоревна, за откровенность. У вас к нам тоже, наверное, появились вопросы? Виктор Сергеевич сейчас на них ответит. А я пройдусь по окрестностям. Кстати, когда служба в церкви?
— В пять! — сообщил Магомед.
— Владимир Петрович, может быть, вы останетесь? — попросил Антонов.
— Сами, сами! — буркнул Фризе и вышел из садика на дорогу.
Церковь была открыта. Молодая, похожая на монашку женщина истово молилась перед образами.
Несколько туристов рассматривали не слишком богатое убранство храма. Фризе купил свечку и подошел к кануннику, низенькому столику с распятием и специальной подставкой. Свечка была тоненькая, словно былинка. Он зажег ее и бережно поставил. Глядя, как быстро сгорает свечка, как трепещет и мечется крохотный огонек, Фризе прошептал: «Помяни, Господи, раба твоего Константина». И неумело перекрестился.
Потом он вспомнил о Таиске. Потом о родителях. И снова пошел за свечками.
Всю дорогу до Москвы они опять молчали. И только в заторе на Садовом кольце банкир вдруг спросил:
— Как же им это удавалось?
Фризе сделал вид, что не расслышал. Ему не хотелось разъяснять очевидные истины. Да и за дорогой надо было следить в оба.
Антонов и не ожидал ответа.
— А впрочем, и дураку понятно! Когда чиновники и мафия едины, для них нет невозможного. Сфабрикуют любые документы, найдут подставных Антоновых.