Искатель. 1999. Выпуск №8
Шрифт:
— Послушай! — взволнованно завопил я. — Да если мы заполучим его труп, мы сделаем состояние! Мы его забальзамируем и объездим с ним всю страну. У нас будет самое завлекательное шоу! Как тебе это? «Чудовище, изображавшее из себя человека!» Один взгляд на Донована — забальзамированного! — и никто никогда не поверит, что он был когда-то человеком!
— Ты, пожалуй, прав, — задумчиво кивнул Дьюк. — Но как ты объяснишь эти сумасшедшие пучки заплесневелой травы, торчащие из его башки?
— Это было чудовище из далекого космоса. Ему нужны были волосы, чтобы он мог изображать
— А ты знаешь почему? — доверительно заревел Дьюк. — Потому что в монгольской пустыне эту траву удобряют проходящие верблюды, которые регулярно останавливаются и… ну ты знаешь.
— Еще бы, — заорал я в ответ. — Та же беда и с зубами, которых не осталось. Эти корешки, которыми блещет, он добыл…
С оглушительным стуком перед нашим носом стойку опустилась бутылка кукурузного.
— Да подавитесь вы оба от первого же глотка! — пронзительно завопил нам в лицо дикоглазый маньяк, забирая мои бабки. — Чтобы в ваших дыхательных глотках выросли поганки и плесень и вы сдохли от медленного удушья!
— Ну, мужик, — трезво проговорил Дьюк, — у тебя-то они уже растут на черепушке!
Донован содрогнулся, словно получил смертельную рану, и с диким визгом ухватил каждой рукой по пучку на своей голове и дернул за них с жуткой свирепостью.
— Ага! — победно завопил он через секунду. — Видали? Не выдернешь и волоска, даже с помощью крана!
Он стоял перед нами, счастливо моргая глазами и заливаясь слезами от боли, причиненной самому себе.
— Это было великолепно! — Дьюк аккуратно прикурил сигарету. — Можешь проделать еще какой-нибудь трюк в том же духе, Донован? — Потом доверительно, но громко сказал мне: — Если нам удастся достаточно долго поддерживать его в таком состоянии, он наконец убьет себя, и нам останется только найти жидкость для бальзамирования!
— Ха! — дико усмехнулся Донован и вдруг потерял всякий интерес к нам и медленно перетек в дальний конец стойки.
— Не знаю, — безучастно пожал плечами Дьюк, — стоило ли так стараться всего лишь за бутылку кукурузного?
— Это твои проблемы, приятель! — ответил я, радостно наполняя свой стакан.
— Так ты забываешь о своих друзьях? — холодно спросил он.
Я налил и ему, намекая своим укоризненным взглядом, что сделал бы это без напоминания. После долгих десяти дней и еще более долгих ночей, проведенных в Суинбэрне, получаешь истинное удовольствие от подобных утонченных сценок.
— Как прошел твой день, приятель? — небрежно спросил Дьюк.
— Сам знаешь как, — огрызнулся я. — Точно так же, как и вчерашний, и позавчерашний, и т. д. Каждое утро Ларри забирает меня из гостиницы и отвозит в пустыню, где я вряд ли могу ухайдакать кого-нибудь, и поздно вечером привозит меня обратно. В промежутке я осыпаю пулями окрестности. Настоящая волнующая жизнь!
— А я целый день заседал с большим боссом, — медленно проговорил он. — Я словно вернулся в школу. Не успевал я решить одну из его задач, как он задавал мне новую!
— Что за задачи?
— Рутинные в своем большинстве. Сколько нитро нужно, чтобы вскрыть такой-то сейф, вполне конкретно и детально описанный? Что случится, если заклинит замок сейфа? Ничего волнующего. Именно о такой работе я и подумал, получив приглашение Саммерса.
— Но что-то все же волнует тебя, приятель? — догадался я. — Я могу видеть это в твоих побитых молью глазах.
— Ты взрываешь боковую стену здания! — неожиданно произнес Дьюк, понизив голос так, чтобы стоящий другом конце немой маньяк не мог его подслушать. — Вернее, Макс желает сделать это! Потом он аккуратно измеряет результаты, проверяет эффект на строении, имея при этом данные о типе использованного кирпича, о естественных напряжениях в здании… Собрав все возможные данные, он передает их мне.
— Я чего-то не понимаю, — беспомощно сознался я.
— Это потому, что ты не дослушал до конца! — самодовольно усмехнулся Дьюк, разыгрывая теперь свою собственную утонченную сценку. — Когда я уже перегружен данными об этой стене, Макс решает перейти к вопросам: «Скажем, ты хочешь обрушить всю стену наружу, Дьюк. Сколько нитро потребуется для этого и где его нужно заложить?» Затем он откидывается в кресле и не успокаивается до тех пор, пока я не отвечу в течение двух минут. Сукин сын!
— О стене, — заинтересовался я. — Она-то тебя и волнует?
— Ты даже не лаешь мне перевести дух, — горько посетовал он. — Меня взволновал вопрос, который он задал позже. Он хотел знать: если я обрушу стену наружу на улицу, могу ли заранее определить с точностью четырех футов, какую часть улицы шириной в шестьдесят футов заблокируют обломки? Потом он превзошел самого себя! Следующий вопрос: если я уроню стену внутрь здания, какую опасность это будет представлять для находящихся в нем?
— Это резонный вопрос, — не мог не признать я.
— Это дурацкий вопрос, — зло поправил он меня, — если прежде не увидишь здание и не будешь знать точное расположение людей в момент взрыва.
— Ты так и сказал Максу?
— Я высказался гораздо грубее, — проворчал он. — Я мог ожидать, что наемный убийца туп и задаст дурацкие вопросы, но чтобы это сделал сам босс, организующий все дело! С того момента, как он спросил об этом, у меня играет очко. «Самое крупное дело!», — сказал он в первую ночь. — «Это будет опасно! Вы, четверо, — ключ ко всему плану!» Когда он сказал все это в первый раз, я подумал, что он просто трепался, и меня это обеспокоило. Теперь же меня беспокоит еще больше то, что он, видимо, не трепался.
Дьюк внезапно наградил меня холодным, пристальным взглядом.
— Ты хоть задумывался обо всем этом, Джонни? О деле, которое нам предстоит провернуть? Для которого ты целыми днями тренируешься со слоновой винтовкой с оптическим прицелом! Когда Макс начинает спрашивать, что случится с людьми в большом здании, если обрушить взрывом на них одну стену. Бог знает, какую дьявольщину готовит слюнявый Сэм! У меня жуткое предчувствие, и оно меня беспокоит. К тому времени, когда Макс раскроет свои карты, будет уже поздно!