Искатель. 1999. Выпуск №8
Шрифт:
— Если вы готовы, Джонни, — залыбился Ларри, — я пойду вперед.
Ощущение нервного желудка внезапно пропало, когда я последовал за Ларри. Взамен я получил безнадежно запутанную голову.
В камине гостиной сельского дома опять весело потрескивали поленья.
Ларри остановился в дверях, может быть, в силу привычки, а я прошел вперед. Все остальные уже ожидали: Макс Саммерс в своем председательском кресле; Билл и Слюнявый Сэм занимали другие два кресла, а теперь уже хорошо знакомое мне корпулентное тело удобно устроилось на одной половине дивана.
— Наконец-то! — Макс холодно посмотрел на меня. — Мы ждали вас, Джонни, больше часа!
— Если бы я был в курсе, Макс, я бы что-нибудь придумал, — ровно произнес я. — Но у меня всегда было плохо со вторым зрением.
— Ладно, раз уж пришли, садитесь! — огрызнулся он.
Я тяжело опустился на диван рядом с Дьюком и вопросительно посмотрел на него. На его сильно загорелом и обветренном лице проступила бледность, его левое веко дергалось в тике.
— Ты плохо выглядишь, приятель, — мягко проговорил я. — Теперь ты видишь, что получается, когда слишком рано кончаешь пить и уходишь домой.
— Сделай мне одолжение, панк, — его тон тоже был мягким, но хрипота голоса отвратительно грубой. Он повернул голову и презрительно посмотрел на меня. — Раз ты собираешься пускать слюни всю ночь, тебе следовало принести с собой ведро!
Пока он выплевывал эти слова, его серые глаза сверкали предостерегающе. Я едва заметно мигнул, когда он кончил говорить, и заметил подтверждение в его глазах.
— Я просто проявил дружеское сочувствие, Дьюк, — я выразительно пожал плечами и, нахмурившись, откинулся на спинку дивана.
Саммерс как всегда выглядел так, словно только что вышел от своего лондонского портного и поднялся в] личную ракету, чтобы не опоздать на очередное совещание. Единственное очевидное изменение, произошедшее с ним, состояло в том, что он отбросил свое очарование и магнетизм, считая их уже излишними.
— Джентльмены! — Его голос приобрел некое парадное звучание. — Я созвал этот срочный сбор, поскольку возник ряд неотложных проблем, которые необходимо решить практически немедленно. Как вы помните, на нашей последней встрече я сказал вам, что нам предстояло дело через две недели. Ну так вот, в определенном смысле это остается в силе: дело будет провернуто точно по расписанию, но на день раньше. К этому вынуждают обстоятельства, которые от нас не зависят.
— Что же случилось? — Слюнявый Сэм настолько разволновался, что почти исчез за пеленой собственной слюны.
— Мы еще дойдем до этого, — ответил ему Макс. — Итак, мы собрались здесь, на своей оперативной базе. Начиная с этой секунды никто не должен покидать ферму ни под каким видом!
— Это правило распространяется и на вас, Макс? — невинно спросил я. — Вам ведь нужно шевелиться, чтобы организовать еще пятнадцать парней! Вам и — я полагаю — Ларри?
— Естественно, это не касается меня именно по упомянутым вами причинам, Джонни! — Он наградил меня убийственным взглядом, который мне следовало сохранить в памяти, ибо я прервал генерала, выступавшего перед своими войсками.
— Ларри будет находиться здесь постоянно, — продолжил он. — Он проследит за тем, чтобы никто даже не пытался покинуть ферму. Я уже отдал ему распоряжения на этот счет и теперь предупреждаю вас всех. Ларри!
В ответ от дверей послышался преданный щебет.
— С данного момента никто не покидает дома, — четко произнес Макс. — Я полагаюсь на то, что вы остановите любого, кто предпримет такую попытку, — любым способом. Если для этого потребуется убить кого-то, вы его убьете!
Сделав паузу, он глубоко вдохнул.
— Сегодня вечером Дьюк посетил меня. Мы долго говорили, но так и не пришли к согласию. Он заявил мне, что передумал и не желает участвовать в деле.
— Только сейчас? — забрызгал слюной Сэм. — Ты сбрендил или как? В чем дело? Или ты струсил? Забудь об этом! Слишком поздно, чтобы отказываться, приятель!
Только одно было в пользу Сэма: чем больше он говорил, тем хуже его было видно, пока он не исчез окончательно за тонкой дымкой.
— Теперь, когда вы знаете о настроениях Дьюка, — ровно продолжил Макс, — я полагаю, мы оставим этот вопрос на потом. Я хотел бы, чтобы прежде вы ознакомились с предстоящей работой. Ну, а потом, кто знает? — Он мягко пожал плечами. — Может быть, Дьюк передумает опять? Итак, прошу вас последовать за мной.
Он провел нас через квадратный холл к весьма прочно выглядевшей двери — стальной, подумал я, обклеенной тонкой фанерой и густо покрытой лаком. Макс отпер дверь, что само по себе было целым спектаклем. Затем он распахнул ее и повернул выключатель.
Это была большая комната — примерно двадцать на сорок футов, с окнами, плотно закрытыми ставнями, усиленными стальными полосами. Ряд флюоресцентных ламп залил комнату светом без теней. Проход в три Фута шириной был оставлен по периметру комнаты, а остальное пространство было занято городом и его окрестностями.
Неожиданно наступило Рождество, и я опять стал маленьким мальчиком. Моя мама дарила мне целый день в мире грез отдела игрушек, и я часами простаивал у игрушечной железной дороги, наблюдая, как восемь поездов одновременно шныряли в разных направлениях по искусственной местности. И это было раем.
Миниатюрный город Макса Саммерса произвел поначалу на меня такое же впечатление. Особое очарование вызывали тщательно проработанные детали трех кварталов на главной улице и двух поперечных улицах.
— Эй! — взволнованно закулдыкал Сэм. — Это великолепно, Макс! Кто это сделал?
— На это потребовались месяцы труда, — самодовольно проговорил Макс. — Часть сделал Билл, но в основном это произведение ловких рук Ларри. Когда они заканчивали очередную деталь, он приносил ее сюда и ставил на свое место.
— Что это за город? — тихо спросил Дьюк.
— Оллфилд, — ответил Макс.
— В каком штате?
— Я приготовил вам маленький сюрприз, — широко улыбнулся Макс. — Он находится в Айове, в семидесяти восьми милях отсюда… — он победно оглядел нас — плюс-минус шестнадцать футов.