Искатель. 2001. Выпуск №11
Шрифт:
– А действительно, кому?
Вопрошающий был примерно одних лет с господином Д. Коренастый брюнет, только-только начавший лысеть. Грубоватые черты лица выдавали человека прямолинейного и мужественного. Он гладил руку Алины, покоящуюся у него на колене, и время от времени приговаривал: «Ну-ну, не стоит так убиваться».
Алина впервые дала волю слезам. На похоронах она ни разу не вздохнула. На поминках сидела изваянием. Не то что некоторые. Например, дочь Игоря, восемнадцатилетняя истеричка, устроила показательные выступления, завопила в морге: «На кого ты нас покинул?!» Можно подумать, это случилось два дня назад! А на кладбище, когда Алина целовала покойника в лоб, процедила сквозь зубы: «Свела отца в могилу, сучка!» Процедила так, что слышали все.
Теперь, в присутствии близкого человека, Алина могла расслабиться. Иван уже два года был ее любовником. В отличие от мужа, она давно разнообразила свою скучную семейную жизнь. И тот роковой вечер провела не в Красногорске, у дальней родственницы. Господину Д. никогда не приходило в голову проверять жену. «Полная свобода или никакой свободы!» - любил говаривать он.
– Его смерть была выгодна всем!
– всхлипывала женщина.
– Понимаешь? Всем!
Когда она волновалась, у нее появлялся легкий эстонский акцент, как у ее матери, и Алина будто пела, растягивая гласные. Иван обожал эту длинноногую шатенку. Скорбное отчаяние придавало особую красоту ее чуть раскосым, васильковым глазам.
– Дочери он прекратил платить алименты два года назад. И она остро нуждалась в деньгах. Он с детства избаловал эту стерву подачками. Дарил дорогие побрякушки. А после того как развелся с первой женой, охладел. И я его прекрасно понимаю. Дочь закатывала ему безобразные сцены, обзывала последними словами и даже грозилась убить.
– Убить отца?
Иван сам приходился отцом двум не очень любезным и даже нагловатым подросткам, но такими словами в его семье не бросались.
– Знаешь, Ваня, мне почему-то все время кажется, что его убили, - призналась вдова господина Д.
– Каким образом?
– Напугали. Ведь может человек умереть от испуга?
– Здоровый мужик, обладающий деньгами и властью, чего-то испугался? Испугался так, что отдал концы?
– При чем здесь деньги? Разве ты ничего не боишься?
– Я-то?
– Иван усмехнулся и смущенно потер пальцами нос.
– Я был на двух войнах, лапа моя.
– Да разве это имеет значение?
– запальчиво воскликнула она.
– Можно быть бесстрашным воякой и при этом бояться пауков! Игорь, например, боялся своей матери…
– Ей тоже была выгодна его смерть?
– Еще бы! Ты ведь ничегошеньки не знаешь! Мать Игоря - отпетая алкоголичка. Она начала пить, когда их бросил отец. На сыне вымещала обиду, била его смертным боем, издевалась, как могла. Однажды привязала его веревкой к кровати и оставила так на двое суток. Шлялась по мужикам, а про ребенка забывала. Игорь ее не простил. «Моя мамаша умрет нищенкой, - говорил он.
– Даже на похороны не получит ни гроша!» Она-то как раз жива-здоровехонька, а Игоря нет.
– Теперь она тоже наследница?
– поинтересовался Иван.
– Разумеется, и дочь, и мать…
Бутылку виски Алина пила в одиночестве, потому что Иван был за рулем. И когда небо в окнах ее многокомнатной квартиры начало бледнеть, она уже едва ворочала языком.
– Только вряд ли это мамаша!
– неожиданно встрепенулась вдова.
– Почему ты так уверена, что вообще кто-то был?
– Уверена? Я знаю наверняка! Когда утром вошла в квартиру, стоял одуряющий запах духов… Дорогих духов. Таких, что не выветрились за двенадцать часов, прошедших с момента его смерти…
Иван уложил ее в постель, а сам отправился к жене и детям. Он часто приезжал домой под утро. Фирма, соучредителем которой он являлся, переживала период становления. Жена не роптала. Ведь были времена и похуже. Когда Иван служил в армии и уезжал на войну, они не виделись месяцами.
«Напилась и несет всякую чушь! Игоря убили! Его смерть была выгодна всем! Неврастеничка!»
Он резко затормозил, хотя светофор мигал безразличным желтым глазом. Ивана поразило неожиданное открытие: «А ведь мне тоже была выгодна смерть Игоря!»
Его фирма терпела убытки, и срочно требовались новые денежные вливания. Теперь он может попросить в долг у любовницы. Вдова получит львиную долю наследства.
«Вот значит как, - усмехнулся про себя Иван.
– Все мы стервятники! Все мы охочи до падали!…»
Проснувшись в пятом часу вечера, Иван снова прокрутил в голове «пьяный бред» Алины. А потом вспомнил поминки, состоявшиеся накануне. Как ему не хотелось туда идти! Но любовница настояла. Он должен быть рядом с ней. Теперь всегда рядом?
Иван держался в тени, чтобы не привлекать к себе внимания, и это ему отчасти удалось. Отчасти, потому что встретил на поминках Дерябина. Странная встреча. Фронтовой друг выглядел оборванцем на фоне политиков и бизнесменов, превративших поминки в клубную тусовку.
– Ты был знаком с покойником?
– удивился Иван.
Тот опустил голову и пробурчал что-то невнятное, из чего Иван разобрал единственное слово «меценат».
До войны Дерябин учился в Суриковском. На фронте исчеркал не один блокнот, а вернувшись домой, написал серию картин, посвященных кавказским войнам. Оказывается, господин Д. Слыл ярым пацифистом. Он купил у Дерябина пару картин, но остальные полотна продавались плохо. Пацифизм в нашей стране нынче не в моде, а за границей интерес к русским художникам давно угас.
Дерябин привел с собой приятеля. Молоденький, женоподобный блондин. Тоже художник или музыкант? Имя его выветрилось у Ивана из головы. Он тогда подумал: «Этих пустоцветов прельстила дармовая жрачка!» И действительно, фронтовой товарищ тут же набросился на еду с жадностью дикого зверя. А вот блондин совсем не ел и даже водку едва-едва пригубил. Интересный экземпляр! Нечто ангелоподобное в компании двух старых вояк. Впрочем, Ивану не было до него никакого дела. Он следил за Алиной. Вдова набралась будь здоров и уныло смотрела на приглашенных. Первая жена господина Д. На поминки не явилась, зато его дочь вылила на присутствующих немало желчи. После чьей-то проникновенной речи она воскликнула: «Мой отец был порядочной скотиной!» И все промолчали. Уж он бы заткнул рот этой стерве! Пусть только явится к Алине со своими дурацкими претензиями! Он задерет пигалице юбку и отлупит солдатским ремнем!