Искатель. 2001. Выпуск №11
Шрифт:
Громов молча кивнул.
– В таком случае киллер как особо важный свидетель обвинения может получить минимум. А может…
– …попасть под действие программы защиты свидетелей, - ожесточенно перебил Ярослав, - получить новые документы, легенду… И тогда его вообще хрен найдешь! Ни мы, ни мафия. По данным столичных коллег, те его тоже усиленно ищут.
Николаев развел руками.
– Именно это я и хотел сказать. И еще вот что. Такое интересное совпадение. По моим данным, оба человека, которые нас с тобой интересуют, находятся в одном и том же месте: в закрытом госпитале ВВС США. Подожди! Не перебивай! Откуда информация? Подумаешь - бином Ньютона! У моего бывшего сотрудника есть бывший стукачок, проживающий нынче на Брайтоне и работающий санитаром - где? Правильно, в этом самом госпитале! Между прочим, при коммуняках этот санитар был доцентом и завотделением в столичной больнице. Но дело не в этом. У нас с тобой разные, точнее, прямо противоположные задачи: Андрея надо спасать, «Осу», как я тебя понимаю, - мочить. Но по времени и месту решение этих задач совпадает…
– Виктор Федорович! Убийство мента прощать нельзя! Особенно если это не в перестрелке, не при погоне, а из-за угла, обдуманно… Я не сторонник эскадронов смерти, помните, в Бразилии? Они слишком быстро скатились в политику. Но идея у них была отличная: убийца полицейского не имеет права на жизнь! Полицейский рискует собой, защищая закон и людей, и он должен быть неприкосновенен… Да в тех же Штатах каждый гангстер знает, что ему может сойти с рук что угодно, особенно при наличии больших денег и хорошего адвоката. Но убийцу полицейского коллеги не простят и рано или поздно достанут: сопротивление при задержании, попытка побега, что угодно. Причем не только его самого! Десять за одного!
– Понял, понял. Только ты на эту тему не очень трепись. За такие идейки в «правовом государстве», знаешь… Давай о деле. Есть некоторые соображения, пока очень приблизительные…В общем, как говорят в Одессе, слушай сюда. Прежде всего нужно организовать твою поездку в Штаты, а там я дам тебе пару наводок…
«Какая сука пустила парашу про райскую жизнь в американской тюряге! Его бы сюда, падлу! Как там пел этот козел вонючий правозащитный: «Да я готов на пожизненное, но в Америке! Хоть на старости лет поживу как человек, в настоящем комфорте! Ах, благородные американские шерифы! Ах, американские суперполицейские!» Поживешь!» Нет, не все, конечно, было сплошной брехней. Оказались правдой и камеры на три-четыре человека, и умывальники в них, и нормальные туалеты, и даже автоматы с кока-колой и спрайтом. Только и тут был маленький пустячок: нет бабок - не только колы не увидишь, на голых нарах будешь спать. Без одеяла и подушки. Да, культ чистоты и… дисциплинка! Строем не ходят, но если на обед опоздаешь на минуту (от камеры до столовой лимит прибытия после сигнала «обедать» - 10 минут!) не просто без обеда останешься - можешь схлопотать месяц карцера.
Киллер сидел на привинченном к полу стальном стуле в пустой комнате для допросов в ожидании агента ФБР, ведущего его дело. Настроение было поганое, самочувствие - еще хуже. Все время давило сердце и немела левая рука. Стоящий у дверей тюремный охранник, не обращая внимания на «русского мафиози», лениво поигрывал дубинкой. Оса брезгливо поправил свою «морковку» - оранжевую куртку-безрукавку, обязательную для ношения всеми подследственными. «Даже в этом все не как у людей! Наши в СИЗО все в «Адидасе», а тут… тьфу!»
Дело, конечно, было вовсе не в куртке. Киллер прошел, как ему казалось, все круги американского тюремного ада. Следователь заверял его, что это лишь первый круг. И еще далеко не весь, скорее, начало…
Это была уже шестая зона, в которую его перебрасывали за два месяца после ареста. Эти переводы преследовали две цели. С одной стороны, скрыть его от глаз «русской мафии», с другой - фэбээровцы использовали постоянную смену обстановки как средство давления на подследственного. И, надо сказать, далеко не слабое средство.
Последней была тюрьма в Нью-Джерси. Именно там Оса полностью поверил словам следователя, сказанным на первом же допросе: «Не надейся на силу вашей мафии. Она что-то значит на Брайтоне, может быть, кое-где еще. Но в американской тюрьме плевать на нее хотели. Там свои порядки». В Нью-Джерси киллер испытал правоту американского следователя на своей шкуре. И не только на ней. Это была «черная» тюрьма. Девяносто процентов заключенных - негры. Самому крутому белому здесь заранее была уготована роль бессловесной «шестерки», если не хуже… В первую же ночь Осу, несмотря на его яростное сопротивление, изнасиловали всей камерой. Он до сих пор не мог без содрогания вспоминать острую вонь черных тел и свое унизительное бессилие. Именно после этой ночи он пришел к выводу, что, пожалуй, пора сдаваться. Ждать помощи было неоткуда. «Свои» если и ищут, то только для наказания за невыполненный ликвид… Состояние безысходности усугубляла физическая слабость. Неожиданно схватило сердце. Для человека, никогда не знавшего никаких недомоганий, это было невыносимо…
Рация в кармане надзирателя вдруг зашипела, он подтянулся и сделал шаг в сторону. Дверь беззвучно открылась, и в камеру вкатился веселый колобок в шляпе, сдвинутой на затылок, - следователь ФБР Боб Шнайдер. Вслед за ним прошаркал его долговязый помощник - тоже Боб. Боб-2 - как представился он при первой встрече, фамилии его киллер так и не узнал.
– Ну, господин Иващенко, как встретили вас наши «угнетенные» черномазые? Вы их, надеюсь, там не обижали? Говорят, вы, русские, очень переживаете за наших «дядей Томов»?
– Прежде всего я прошу вызвать врача! Я уже трижды обращался к надзирателю…
– А что случилось? Попка болит? Это, наверное, у вас от слишком калорийной американской пищи.
– Я говорю серьезно. У меня все время давит сердце. Я не могу спать. Удушье…
– И я говорю серьезно.
– Боб перестал паясничать.
– Если вы хотите, чтобы мы помогли вам, помогите сначала нам. Тогда получите врача, лечение, отдельную комфортабельную камеру, а после суда - минимальный срок, а может быть, и свободу! Вы должны стать главным свидетелем по делу о русской мафии в Америке. Этот процесс слишком важен для Соединенных Штатов. И я добьюсь, чтобы вы сыграли в нем первую скрипку. Если вам мало Нью-Джерси, пойдете в «китайскую» тюрьму…
– Робби, - вступил в разговор Боб-2, - это уже слишком. Все-таки он белый человек.
– А мне наплевать! Я заставлю его петь в суде все, что мне надо!
– Если я соглашусь, мне все равно не жить. «Наши» найдут меня везде. Какой мне смысл…
– Парень! Ты не в России - ты в Америке! Есть такой институт - маршалльская служба. Я тебе сейчас все объясню…
Боб торжествующе посмотрел на Боба-2. Взгляд означал: «Что я говорил? Ниггеры ломали и не таких! Сегодня вечером выпивка за твой счет!»
Через неделю бывший подследственный Иващенко, а ныне особо важный свидетель Джон Смит, был переведен в военный госпиталь для лечения и… просто на всякий случай. А черт ее знает, эту «русскую мафию», вдруг у нее и впрямь такие длинные руки!
– Безнадежный случай, - констатировал следователь ФБР, заканчивая свой доклад начальнику отдела после почти двухмесячной «обработки» Андрея.
– Я протащил его через все тюрьмы, вплоть до «русской» и «желтой». Все остальное тоже испробовано. Простыми методами тут ничего не сделать, шеф.