Искатель. 2009. Выпуск №8
Шрифт:
Позвонил начальнику СИЗО, договорился о встрече. Когда в назначенное время приехал, самого уже на месте не было, умотал куда-то. Хорошо не забыл начальнику режима СИЗО поручить разговор с Ершовым.
Начальником режима был бывалый подполковник с морщинистым лицом. Старый служака знал свое дело. Агентурная сеть налажена и функционирует превосходно. Сказал без обиняков:,— Сергей Эросович, скоро вашего Сафарова грохнут. Наш агент в камере сообщил о подслушанном разговоре. Двоим из его камеры серьезно проплатили, чтобы ваш подследственный откинулся. Информация абсолютно точная. Так что советую вам что-то предпринять, только грамотно.
— Тогда надо его срочно в другую камеру перевести!
—
Вот, елки-палки, задал задачу. Но к Звонареву идти смысла нет, однозначно. Скажет, нашел аргумент… А ведь какой грамотный ход! Шлепнуть обвиняемого, и дело в шляпе! Тогда дело закрыть в связи с его смертью будет в сто раз легче, чем если его до суда доводить.
И что же теперь получается? Грех на душу брать? Вот уж это дудки! Хотя Ершов и не может вывести на божий свет ситуацию с планируемым убийством Сафарова, милицейская этика не позволяет, но и бандитским разборкам потворствовать не будет. Надо освобождать парня, пусть даже ценой погон. Глупо? А пожертвовать жизнью невиновного человека не глупо?..
Впрочем, если все правильно сделать, обойдется. Ершов вызвал Сафарова на допрос. На этот раз Сафаров выглядел немного повеселее. Похоже, с сокамерниками нашел общий язык, несмотря на то что сидит впервые.
— Рафаэль Фарухович, вы должны меня выслушать и правильно понять. В дело вступили силы, для которых вы, да и не только вы, а даже и я — просто пешки. Я уверен, что вы непричастны к преступлению, но все, что я могу, — это лишь сделать то, о чем сейчас собираюсь сказать.
Подследственный с удивлением посмотрел на Ершова.
— Да-да, и поверьте, я очень рискую. Я мог бы взять с вас слово, что вы никому не скажете, но не буду. Если вы доложите, то риск последствий этого будет для меня гораздо меньше риска, который возникнет в результате того, что вы примете предложение. Хотя в данном случае это, скорее, для вас не предложение, а одолжение. Сейчас поймете почему. Проблема в том, что настоящие преступники, которые пытаются перевести стрелки на вас, решили упростить дело.
— Как упростить?
— Просто вас убить. Вы практически приговорены. И куда бы мы вас ни прятали, они сделают это. К сожалению, таковы правила, которые давным-давно придуманы, и не нам их менять. Зачем им позволять протаскивать вас через суд, где может всплыть что-нибудь для них неприятное, когда можно поступить гораздо проще. Тюремный мир — это мир, в котором они хозяева, мы вынуждены это признать. Но меня лично это не устраивает, пусть я и чудак, но смириться с этим не хочу, потому и помогаю вам.
— Говорите, я готов выслушать.
— Еще бы. В противном случае максимум, сколько вы проживете, это двое суток. За вас проплачены большие деньги. Значит, смысл в чем. Я готов посодействовать вашему побегу…
— То есть как?! Чтобы потом всю жизнь скрываться? — почти перебил Сафаров.
— Но это будет во всяком случае жизнь, понимаете? Да и потом я приложу все силы, чтобы вывести на чистую воду настоящих преступников, и тогда обвинение в побеге будет снято. Я знаю, куда ведут нити, так что имейте в виду, что у вас по крайней мере один союзник. Точнее, два. Гудкова, хотя
— И на этом спасибо.
— Так вот. Сейчас я доложу начальству, что вы хотите дать показания на месте преступления. Вас повезут на следственный эксперимент. Офис находится на втором этаже, но практически чуть повыше первого, вместо первого этажа — полуподвал. Об этом вы сами знаете. Если аккуратно спрыгнете, все будет нормально. За углом подземный переход, при выходе из него вас будет поджидать легковая машина. Имей в виду, там будет шофер, который не в курсе нашего замысла, но я все скажу насчет тебя, — Ершов незаметно для себя перешел на «ты». — Так что управляй им сам. Мне придется ему хорошо заплатить, потом отдашь, не такая уж и большая у меня зарплата.
Сафаров кивнул, хотя Ершов и не ждал согласия. Следователь продолжил:
— Самое разумное для тебя будет доехать до метро, там метров сто пятьдесят всего будет. У шофера я оставлю для тебя денежек и пакетик. В пакетике будут курточка, усы и бородка, наклеишь для конспирации, не помешают. Это чтобы в метро не опознали, по горячим следам. Шофер будет проинструктирован, если что, скажет только про тебя, что ты голоснул, а он довез тебя до метро… Так, самое главное. Привезут тебя в наручниках. Чтобы ты что-то мог показать, наручники с одной руки должны будут перестегнуть на руку оперативника. Вот в этот момент ты и можешь сработать. Как видишь, план трудный, но выполнимый. И еще. Если окно будет закрыто, а под рукой не будет табуретки или чего-нибудь тяжелого, разбей сначала окно ногами, чтобы не пораниться, в стекло головой не прыгай. Вот так, Рафаэль, других вариантов я лично для тебя сейчас не вижу. И еще… бежать надо быстро, я постараюсь тебя прикрыть, но имей в виду, что могут стрелять и попасть, скажем, по ногам.
— Я все понял, Сергей…
— Эросович!
— Сергей Эросович. Спасибо, я согласен.
— Согласен? Значит, по плану?
— Да.
— Готовься. Сегодня тебя для безопасности переведут в одиночку, завтра поедем.
…Михаил Борисович был несколько удивлен, когда милицейская машина с подследственным подъехала к офису, но, конечно, предоставил помещение. День был жаркий, и окно было приоткрыто. Для начала неплохо, отметил про себя Сафаров. Внутренне он был как пружина на боевом взводе. Все произошло очень быстро. Вся группа, кроме следователя, который был готов к маневру, так и оставалась стоять с открытым ртом. Конвоир привычно открыл браслет наручников на одной руке и хотел быстрым движением застегнуть на своей руке. Но Сафаров оказался быстрее. Рванул руку с наручником на себя с одновременным ударом по руке конвоира, так что тот вскрикнул от боли и неожиданности. Ловко, как Тарзан, Сафаров метнулся к окну, рука молниеносно дернула окно на себя. Зазвенело разбившееся вдребезги от удара стекло. Перепрыгнуть через подоконник было уже делом техники. В спринтерской гонке Рафаэль все же заметил, что в браслете торчит ключик наручников. Тут же от них освободился. Повезло.
Ершов первым оказался в оконном проеме за спиной удиравшего беглеца и уже передергивал «Макарова», загоняя патрон в патронник. Крикнул: «Стой, стрелять буду!» Выстрел в воздух, затем как бы на поражение. Бесполезно, беглец скрылся.
Еще секунды четыре постояв в оцепенении, вся милицейская толпа ломанулась к выходу, где стояли «ГАЗ-5Э» с будкой и «уазик». К тому времени, как милицейский «УАЗ-469», развернувшись и пропустив встречный поток, выехал на проезжую часть, Сафаров., более чем когда-либо похожий на татарина в приклеенных усах и рыжей бородке, уже заходил в метро, с трудом удерживаясь, чтобы не побежать.