Искатель
Шрифт:
«Так себе здесь, если честно», — поморщился Ёнки.
«Согласен».
Так-то Ёнки было интересно здесь ходить, когда ещё увидишь такое. Расскажи кому об увиденном, и никто тебе не поверит.
Пройдя через общий зал, они вышли на развилку четырех тоннелей. Крэн на секунду завис, а затем решительно вошёл в левый.
Ёнки не сдержал любопытства и спросил: «А что в конце других тоннелей?» «Интересно же».
Махнув рукой куда-то себе за спину, Крэн поведал: «Там находятся фермы по выращиванию тех самых кузнечиков». «Другой ведёт в мастерские, где работают «самые умные» гриллы, изготавливая
Мне обещали, когда убьём чудовище, то станем самыми-самыми и добро пожаловать в святая святых. И знаешь что? Крэн резко остановился, отчего Ёнки чуть не врезался в него.
Крэн заговорил шепотом: «Я очень хочу туда попасть», — а после заговорщически подмигнул.
Так за разговорами мы вышли к неприметной двери. Гриллы — народ невысокий, а мы с Ёнки были как минимум на две головы выше их, и чтобы войти внутрь, нам пришлось хорошо так пригнуться.
Войдя внутрь, Ёнки удивлённо присвистнул: «Если бы этот бардак увидел Дортмунд, старик бы нас заставил сначала всё разобрать, вычистить и разложить по полочкам. Далее он бы всё покидал обратно на пол, заставив проделать всю работу по второму кругу».
«Крэн, а откуда всё это добро тут взялось?» Говоря, Ёнки бесцеремонно полез и стал копошиться среди сваленного на пол оружия, щитов, разных частей доспехов. Время от времени сильно чихал от пыли, попадавшей в нос. От чихов Ёнки у меня звенело в ушах.
«Ну я ж рассказывал про людей, пропавших в горах, точнее, про их нападения на караваны. Иногда гриллы находили замёрзших мертвецов, раздевали и всё стаскивали в эту комнату».
«Твою маму», — выругался Ёнки. Он в третий раз ударился об одну и ту же кирасу.
— Всё нормально?
— Да, просто отлично, — зло буркнул Ёнки. Вновь продолжая ковыряться в куче сваленного железа, а я продолжил говорить с того места, где он меня прервал: — Сами гриллы нападают исключительно в тёмное время суток. Они не могут долго находиться под солнцем. Бывало, нападали на вооружённые отряды, когда уж совсем популяция поселения проседала, а кого отправить к чудовищу надо.
Пока я стоял у двери и рассказывал о том, что узнал, Ёнки примерял ту или иную вещь. Если подходила, то складывал справа от себя. Собрав тем самым не маленькую такую кучку. Ёнки, откопав кожаный доспех с вставками из металлических пластин, решил сразу примерить, но тот рассыпался в труху у него в руках, а бляшки со звоном посыпались на пол.
— Крэн, а к чему нам готовиться? — задал резонный вопрос Ёнки.
— В каком смысле? — не понял я его вопроса.
— Ну, я имею в виду к дальним атакам или ближнему бою, количество противников, один или много, — Ёнки задавал вопросы, согнувшись над добром, из-за чего не всегда было понятно, что он там говорит.
— Не поверишь, но никто ничего толком не знает. Ёнки, ты говоришь о бое с людьми, а там не люди, надо готовиться ко всему сразу.
— Как это вообще возможно? Кормят чудовище столько времени, и никто про него ничего не знает, — Ёнки от возмущения резко выпрямился, из-за чего ударился головой об низкий потолок. Поглаживая макушку, он смотрел на меня и стоял
— Долбаный потолок, — апчхи, — долбанное чудовище и тот, кто всё это скинул сюда, — апчхи.
— Будь здоров.
— Буду, — буркнул Ёнки.
— По поводу твоего вопроса... Гриллы через северные ворота выходят на площадь «Последнего пути», где оставляют свою жертву чудовищу, а потом спешно покидают её, закрывая за собой массивную дверь. Со мной тут вчера один пьяный грилл поделился событием, произошедшим не так давно.
«Господин Крэн, у нас тут недавно случилось такое-е-е», — грилл придал своему лицу страху, а его голос стих до шепота. Я едва мог разобрать сказанные им слова.
— Буквально той зимой трое провожатых пошли следом за тем, кого выпроводили. С целью подсмотреть, как монстр съест свою жертву, но от пронзительных криков испугались и быстро убежали обратно в поселение. С тех пор те трое пьют непрестанно, а когда приходят в себя, рассказывают, какой страх испытали, и снова пьют. Поговаривают, — грилл стал говорить ещё тише, — их вроде как хотят отдать в жертву чудовищу, а то пьют много, а пользы от них никакой. Но всё равно это случится после вашего похода, господин Крэн. Только тс-с-с, — приложил он указательный палец к губам, — это большой секрет. Ёнки, услышав мой рассказ, издал смешок.
— Думаешь, никакого чудовища нет? — спросил Ёнки, а сам вытащил круглый щит и показал мне.
— Пойдём и узнаем, — я поднял большой палец вверх, одобряя находку. Хотя я всё равно не разбираюсь в этом железе.
Спустя полчаса, когда он всё же смог подобрать более-менее подходящие ему вещи, хоть и в посредственном состоянии, мы вышли в коридор.
Итогом поисков Ёнки из кучи хлама стал набор из меча, Юси назвал такой меч «Гладиусом», круглый деревянный щит с обшивкой из кожи и металлических полос. Кожаные наколенники с металлическими вставками, а вот шлем он выбрал довольно интересного вида. Своей формой больше похожий на... В принципе, неважно, а то ещё обидится.
Больше всего он радовался, когда нашёл для себя стальную кирасу. Сохранившуюся почти в идеальном состоянии. По сравнению с остальным хламом, конечно же. Кираса выглядела отлично, будто только вышла из-под рук кузнеца. Кираса закрывала помимо груди с животом ещё и плечи. Тщательно осмотрев её, мы не нашли ни пятнышка ржи.
Почти час мы потратили с целью привести в порядок найденные вещи. Ещё час ушёл на то, чтобы одеть все эти железяки на Ёнки. Выглядел он эпично и в то же время забавно.
— Грозен, опасен и красив, — подвёл я итог проделанной работе. Я сдерживался из последних сил в надежде не засмеяться. По моим глазам он сразу обо всём догадался, но ничего не сказал.
«Так-с, а у меня-то самого в наличии что есть?» — вдруг осенило меня, что неплохо и о себе любимом подумать. В колчане двадцать стрел. Две вроде как сможет выдать Юси, совсем печаль-ка. Если, конечно, не получим энергию от чудовища или ещё кого-нибудь, на что я, конечно, втайне надеюсь. Пусть только этот монстр будет не человек. «Ну честно, не хочу я убивать людей, не моё это», — тряхнув головой, постарался вернуть мысли в правильное русло, то есть подумать об оружии.