Искатель
Шрифт:
Риана остановилась на полушаге, потрясенная до глубины души. — Что?
Эйрон оглянулся на нее. — Ты что, удивлена? Действительно можно сказать, что ты знаешь о себе еще меньще, чем Сорак.
— О чем ты говоришь? Я люблю Сорака! У меня нет никакой обиды на него! Он знает это. Вы все знаете это!
— Мы все, на самом деле? — ответил Эйрон с кривой улыбкой, перекосившей его лицо. — На самом деле Поэт знает, что ты любишь Сорака просто потому, что слышал, как ты это сказала. Но сам он вообще ничего не понимает в эмоциях. Путешественник может быть и знает, а может быть и нет. В любом
— Это абсурд! — зло сказала Риана. — Если бы я и злилась на кого-нибудь, так это был бы ты, который все это время только и спорил со мной по любому пустяку!
— Напротив, именно поэтому ты и не злишься на меня, — сказал Эйрон. — Я разрешаю тебе выплеснуть на меня всю твою злость. Глубоко в душе ты злишься на Сорака, но ты не можешь показать это ему. Ты не можешь даже признаться в ней сама себе, но то, что она существует, несомненно.
— Я думала, что только Страж телепат среди вас всех, — кисло сказала Риана. — Или ты развил свои собственные способности?
— Не нужно быть телепатом, чтобы увидеть твои настоящие чувства, — сказал Эйрон. Страж как-то назвала тебя эгоистичной. Я думаю, она права. Я не говорю, что это плохо, ты понимаешь, но не признаваясь самой себе, что твои чувства гнева и злости растут из твоих собственных эгоистичных желаний, ты делаешь вещи только хуже. Возможно, было бы лучше, если бы ты обсудила все это со Страж. Легче и проще выслушивать такие вещи от другой женщины.
— Нет уж, ты это начал, ты это и закончишь, — сказала Риана. — Вперед. Объясни мне, дуре, как мои собственные эгоистичные желания заставили меня нарушить мои клятвы, бросить все, что я знала и любила, и все это ради Сорака.
— О, пожалуйста, — сказал Эйрон. — Ты абсолютно ничего не сделала ради Сорака. Все, что ты сделала, ты сделала для себя самой, и только потому, что ты хотела сделать это. Может быть ты и родилась виличчи, Риана, но тебя всегда раздражала строгая и монотонная жизнь в монастыре. Ты всегда мечтала о приключениях во внешнем мире.
— Я ушла из монастыря только потому, что хотела быть с Сораком!
— В точности, — сказал Эйрон, — потому что ты хотела быть с Сораком. И так как Сорак ушел, не осталось ничего, что бы тебя удерживало в монастыре. Ты нечем не пожертвовала ради него, потому что в любом случае тебе нечем было жертвовать.
— Ну…даже если это и правда, и я сделала то, что хотела сделать, тогда скажи пожалуйста, что у меня за причина сердиться на него?
— Потому что ты хочешь, но не можешь обладать им, — просто ответил Эйрон.
Даже зная его все эти долгие годы, постоянно видя, как одна его личность сменяет другую, для нее было трудно слышать, как такие слова выходят из его губ. Говорил Эйрон, не Сорак, но она видела лицо Сорака, и слушала голос Сорака, хотя тон голоса был совсем другой.
— Мы уже все давно решили, — глухо сказала она, глядя в сторону. Ей трудно было встретить его взгляд. Взгляд Эйрона, напомнила она себе, но глаза-то Сорака.
— Неужели?
— Ты же был тогда, когда мы обсуждали это.
— Из того, что проблема обсуждается вовсе не следует, что она решена, — ответил Эйрон. — Ты выросла вместе с Сораком, ты влюбилась в него зная, что он племя в одном. Ты была уверена, что в состоянии принять это, но это было только до того момента, пока ты приперла Сорака к стенке, и заставила его сказать тебе, что этого никогда не будет, так как трое из нас женщины. Ты была в шоке, и обвинила в этом Сорака, дескать он не говорил тебе об этом раньше. Вот здесь и лежит корень твоего раздражения, даже злости на Сорака, Риана. Он не говорил тебе. Все эти годы, и ты даже не подозревала, потому что он держал это в секрете от тебя.
Риана была вынуждена признаться самой себе, что это правда. Она думала, что поняла, смирилась, возможно так оно и было, но глубоко внутри нее, несмотря на все ее усилия, по-прежнему она чувствовала себя обиженной и обманутой.
— Я никогда ничего не скрывала от него, — сказала она, глядя себе под ноги. — Я отдавала ему все, сделала бы для него все. Ему надо было только попросить! Да, а он скрывал от меня важнейшую часть того, кем и чем он был. Если бы я знала обо всем этом, дела могли бы пойти совсем иначе. Я, скорее всего, не разрешила бы себе влюбиться в него. Я не стала бы строить свои надежды и ожидания вокруг него… Почему, Эйрон? Почему он не сказал мне?
— А тебе не приходило в голову, что он боялся? — сказал Эйрон.
Она удивленно взглянула на него, видя лицо Сорака, его глаза глядели на нее…но это был не он. — Боялся? Сорак никогда не боялся никого и ничего. Почему он должен был бояться меня?
— Потому что он мужчина, и он молод, а быть молодым мужчиной — все равно, что качаться на волнах неуверенности в себе и постоянно терзаться чувствами, которые никто не в состоянии понять, — ответил Эйрон. — Я говорю на основании своего собственного опыта, конечно. Я ведь раздел я л с ним все его сомнения и все его страхи.
— Какие сомнения? Какие страхи?
— Сомнения в самом себе и в своей полноценности, — сказал Эйрон. — И страхи, что ты будешь считать его не совсем мужчиной, так как внутри него есть три женские личности.
— Но это абсурд!
— И тем не менее, это правда. Сорак любит тебя, Риана. Но он никогда не сможет стать твоим любовником, потому что наши женские личности несогласны с этим. Как ты думаешь, разве это не пытка для него?
— Не меньше, чем для меня, — ответила она. — Потом она взглянула на него, заинтересованная. — А для тебя, Эйрон? Ты ничего не сказал о том, что ты чувствуешь по отношению ко мне.
— Я думаю, что ты мой друг, — сказал Эйрон. — Очень близкий друг. Мой единственный друг, на самом деле.
— Что? А разве никто из других-
— О, нет, я не имею их в виду, — сказал Эйрон, — это совсем другое. Я имею в виду, мой единственный друг вне племени. Я не завожу друзей легко, видишь ли.
— А ты бы одобрил меня, как любовницу Сорака?
— Конечно. Я же мужчина, и считаю тебя своим другом. Я не могу сказать, что люблю тебя, но я уважаю тебя и ты мне нравишься. Если бы решение было за мной — за мной и Сораком, конечно — у меня бы не было возражений. Лично я думаю, что вы оба очень хорошо подходите друг для друга. Но, к сожалению, есть другие, которых надо иметь в виду.