Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
— Я опоздал на поезд, — сказал капитан, — я… я надеюсь, что тебе будет здесь хорошо? — обратился он с тою же застенчивостью в девушке.
— Благодарю вас, дядя.
— Ты очень похожа на свою мать.
— Надеюсь, — проговорила Пруденс и, подойдя к капитану, поцеловала его в щеку. В ту же минуту она почувствовала себя в его добродушных медвежьих объятиях. Лицо его просияло.
— Черт меня побери, если я знал сначала, какого курса мне с тобою держаться! Маленькие девочки — одно, а когда они превратятся в красивых чинных барышень — не знаешь, с какой стороны и подойти к ним. Ведь мы десять лет не видались.
Он снова поцеловал ее в лоб и радостно подмигнул м-ру Тредгольду, который из деликатности смотрел в окно. Затем он объявил, что нанял слугу, — с ним меньше возни, чем со служанкой. Кажется, человек подходящий.
— Быть может, он хитер и скрывает свои недостатки? — заметил м-р Тредгольд.
— Покуда он скрывает их, не к чему придраться, — заявил капитан, — лучший повар, какого я когда-либо имел на корабле, был беглый каторжник.
— Насколько мне известно, Таскер никогда не был на каторге, — сказал Тредгольд, — во всяком случае, я уверен, что он не бежал оттуда: он слишком для этого глуп.
В эту минуту вошел нагруженный свертками тот, о ком шла речь; он застенчиво прошел на цыпочках на кухню, где сейчас же принялся возиться с устройством новоселья, а Тредгольд, отказавшись от приглашения капитана попить чая, простился с хозяевами.
— Славный малый, — сказал капитан, проводив его, — у него еще немножко ветер в голове, но с годами это пройдет.
Он уселся в кресло и окинул довольным взглядом свои владения.
— Чуть ли не впервые за сорок пять лет мне приходится жить в собственном доме. Надеюсь, что ты почувствуешь себя здесь счастливой, и уж не я буду виноват, если этого не случится.
Менее чем за неделю капитан Бауэрс окончательно устроился в своем доме. В "кают-компании" были вывешены "правила", сообразно которым Джозеф Таскер должен был распоряжаться своим временем и, боясь случайно нарушить какое-нибудь из них, он старательно заучивал их по складам. Местные хозяйки очень интересовались деятельностью м-ра Таскера, но оказалось, что он держит дом в образцовом порядке, что капитан не замедлил приписать благодетельному влиянию "правил". Однако, дело не обошлось без их нарушения, и это привело в неожиданному знакомству.
Однажды после полудня послышался резкий стук в дверь, и в ответ на возглас капитана: войдите! — в комнату вбежал взволнованный, небольшого роста человек.
— Мое имя Чок! — проговорил он, запыхавшись.
— Приятель м-ра Тредгольда-отца? Я слышал о вас, сэр, — отозвался капитан.
Гость пропустил фразу мимо ушей.
— Жена моя желает знать: неужели ей придется ежедневно одеваться впотьмах до конца ее жизни? — продолжал он гневным, но дрожащим голосом.
— Одеваться впотьмах? — повторил изумленный капитан.
— С опущенной шторой, — пояснил гость, нервно теребя кончики рыжеватых усов. — Как бы вам самим понравилось, — продолжал он, уже смягчаясь, — если бы на вас навели в упор подзорную трубу?
— Джозеф! — рявкнул капитан, срываясь с места и подбегая к окну, из которого виднелась пресловутая мачта.
— Что прикажете, сэр? — спросил, перевешиваясь через перила, Таскер, в руке у которого оказался вышеупомянутый инструмент.
— Что вы делаете там с подзорной трубой? Как смеете вы глазеть на чужие окна?
— Я не глазею на окна, сэр, — возразил м-р Таскер тоном оскорбленной невинности, — мне даже в голову не могло прийти ничто подобное.
— Вы наводите трубу прямо на окно спальни, — закричал м-р Чок, выйдя вслед за капитаном в сад, — и это уже не в первый раз.
— Право же нет, сэр, — протестовал слуга, обращаясь в своему хозяину, — я смотрел на зябликов, они свили себе гнездо под карнизом. Притом я видел, что вы всегда спускаете штору, как только меня увидите, — обернулся он уже к посетителю, — и потому думал, что я не мешаю…
— Я крайне сожалею, — проговорил капитан и приказал Джозефу, все еще продолжавшему оправдываться, немедленно слезть, и приготовить чай.
— Я готов верить, что он не имел дурного умысла, — проговорил смягчившийся м-р Чок, между тем как смущенный Джозеф ретировался. — Надеюсь, сэр, что я не сказал ничего лишнего? Жена так настаивала, чтобы я пошел к вам.
— Вы были совершенно правы, и я благодарю вас за то, что вы пришли.
— Мне думается, — сказал м-р Чок, с большим интересом разглядывая сооружение, — мне думается, что оттуда должен быть прекрасный вид? Нечто в роде корабля в саду. Оно наводит на мысль о полюсе, бурях, северном сиянии…
Пять минут спустя Таскер, выглянув из окна кают-компании, увидел м-ра Чока поднимающимся с бесконечными предосторожностями на мачту. Шляпа его была нахлобучена на глаза, и он крепко прижимал в себе телескоп.
Когда Таскер вошел в сад доложить о том, что чай готов, м-р Чок все еще занимал свой возвышенный пост, и для находившихся внизу было ясно, что он опасается трудностей спуска, но слишком горд для того, чтобы в этом сознаться.
— Славный вид отсюда! — крикнул капитан.
— И… и… прекрасный! — отозвался м-р Чок, бледность которого была очень заметна.
Чай остывал и капитан, поднявшись, наконец, до платформы, предложил м-ру Чоку освободить его от телескопа, что было принято с благодарностью.
— Я… у меня затекла нога! — пробормотал он.
— Вот как! В таком случае спускайтесь осторожнее!
Благодаря соединенным усилиям капитана и слуги, м-ру Чоку удалось благополучно встать на землю, и он принял приглашение на чашку чая, причем вид комнаты привел его в искренний восторг. Настоящая каюта! Можно вообразить себя на корабле.