Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
Вероятно, карта так бы и осталась не показанной, если бы Тредгольд не побился об заклад на два золотых соверена, что Чоку не видать ее, как своих ушей, а мисс Дрюит, из чувства противоречия, не употребила своего влияния на дядю в пользу м-ра Чока. В один прекрасный вечер на столе появилась пожелтевшая от времени, местами протершаяся карта, набросанная карандашом. Остров был овальной формы, изрезанный мысами и бухтами. М-р Чок уставился на нее с благоговением созерцающего реликвию пилигрима и с жадностью читал названия: "Мыс Сильвио", "Бухта Бауэрса", "Одинокая гора".
— А
— Нет, — сказал капитан, — подробный план на обороте.
Но вместо того, чтобы перевернуть карту, он скатал ее в трубку и бросил в ящик стола, к великому разочарованию м-ра Чока.
— Вы проиграли, — обратилась мисс Дрюит в Тредгольду.
— Я знаю, — ответил он с выражением лица, которое может быть лишь у разорившегося вконец игрока. Сначала он полез рукою в левый карман и достал оттуда горсть монет — преимущественно медных, к ним присоединились несколько серебряных монет из жилетного кармана, и, наконец, после нескольких минут мрачного размышления, он пошарил в правом кармане…
— Одиннадцать шиллингов, десять пенсов, — сосчитал он машинально.
— Пожалуйста, не беспокойтесь… Отдадите потом… — смутился м-р Чок.
— Да выпишите вы ему чек! — воскликнул нетерпеливо капитан, которому наскучила эта процедура.
— Нет, нет, лучше уж сразу расплатиться, — бормотал тот, роясь по своим карманам. — Мисс Дрюит правду сказала, что тот, кто бьется об заклад, должен быть готов к проигрышу. Но я был слишком самонадеян, как оказалось.
Наступила пауза, во время которой покрасневшая мисс Дрюит чувствовала себя очень неловко, и неловкость эта еще усилилась, когда м-р Тредгольд, найдя в кармане несколько банковых билетов и золотых монет, выразил по этому поводу свое удовольствие. Простодушный капитан и м-р Чок ощутили облегчение, а светлые серые глаза мисс Дрюит отлично заметили подозрительные подергивания в углах рта м-ра Тредгольда, хотя она и смотрела через его голову.
После ухода гостей капитан уселся у окна и погрузился в задумчивость, как вдруг до него явственно донесся из кухни шепот. Послышался резкий женский смех. Капитан позвонил и спросил у появившегося на звонок Джозефа: не сам ли он с собою разговаривает? М-р Таскер казался сконфуженным, но не отвечал. В то же время дверь тихо приотворилась.
— Я не желаю этого, — проговорил капитан, — можете разговаривать с собою в другом месте. И что за смех? Точно кашель простуженной старухи!
Он коварно улыбался в темноте, но тут из кухни снова послышался вызывающий кашель, а затем визгливый женский голос затянул песню.
— Что?! — загремел капитан с хорошо разыгранным изумлением, — да вы никак привели кого-то в мою кают-компанию? Принесите-ка сюда "правила!"
М-р Таскер вылетел вон, а затем в кухне поднялся спор, причем резкий женский голос звучал все настойчивее, и лицо капитана выразило недоумение, когда в комнату неожиданно влетела тонкая женская фигура.
— Вот ваши "правила!" — воскликнула вошедшая, — но вы бы лучше зажгли лампу, а то впотьмах вам все равно их не прочесть!
Негодующий взор капитана пропал во мраке даром. Он с достоинством зажег лампу и при свете ее обнаружил присутствие в комнате рыжеватой тоненькой девицы, очевидно ничуть не устрашенной его величественным видом.
— Кто вы? — спросил он резко.
— Мое имя Виккерс. Селина Виккерс. Я слышала, что вы говорили моему Джозефу. Можете, если желаете, повторить это мне в лицо.
— Что вы делаете в моей кают-компании? — продолжал капитан, взгляд которого мисс Виккерс спокойно выдержала, не опуская своих зеленоватых глав.
— Я пришла к вам на кухню, — подчеркнула она, — в гости в моему жениху.
— Но этого делать нельзя, — возразил капитан с кротостью, удивившей его самого, — одно из правил…
— Я их знаю вдоль и поперек, — нетерпеливо прервала мисс Виккерс, — не убудет от этого вашей кухни. Пожалуйста, не становитесь между мною и моим Джозефом, — я этого не допущу. Сами вы не женаты, по-этому не хотите, чтобы женились и другие люди. Почему бы мне не говорить и не смеяться? Язык мне дан Богом не только для того, что бы его показывать.
— Послушайте, моя милая, — начал было капитан, но он был бессилен остановить новый поток ее речей.
— Пожалуйста не называйте меня вашею милой! Слава Богу, я — не ваша милая. А если бы вы побольше знали девушек, вы бы поняли, что нельзя их разлучать с их милыми. И ни одна девушка…
Капитан для проформы сделал вид, что желает позвонить в колокольчик. Мисс Виккерс осталась невозмутимой.
— Я решила, что лучше всего объясниться с вами начистоту. Я всегда говорила Джозефу, что вы не так страшны, как кажетесь. Решительно не понимаю: почему он так боится вас? Одна нервность и больше ничего… Добрый вечер!
Она тряхнула головой и удалилась на кухню, заперев за собою дверь. Капитан Бауэрс, все еще ошеломленный, снова уселся в кресло и, взглянув на лежавшие на столе "правила", усмехнулся себе в бороду.
Скрывать про себя какую-нибудь тайну было решительно не под силу м-ру Чоку, и намеки, делаемые им его ближайшим друзьям — Тредгольду старшему и подрядчику, м-ру Роберту Стобеллю, — вселили в них некоторое сомнение относительно его умственных способностей.
— Он забегает ко мне в самое горячее время, — жаловался этот последний, — говорит что-то несуразное о полумиллионном деле… Он вскакивает и выскакивает из моей конторы, как фигурка на часах с музыкой.
Кончилось тем, что м-р Чок во всем признался приятелям, и все выразили свое изумление по поводу образа действий капитана. Но, может быть, у него нет денег для снаряжения экспедиции? Не предложить ли ему долю в предприятии, которое они могут оборудовать втроем, причем каждый внесет равную долю издержек; добыча также должна быть разделена на равные части.
— Соединить приятное с полезным… — фантазировал Тредгольд-отец, — я проветрюсь, а Эдуарду будет полезно поработать одному…
— Если вы соедините приятное с полезным, то и платить вам следует больше, — ввернул неумолимо практический м-р Стобелль, окинув приятеля сумрачным взором.