Искатели приключений: откровения истории

Лентул Батиат плохо спал эту ночь, что было заметно по его лицу, серым цветом своим напоминавшим дохлую рыбу, по мешкам, набрякшим под тусклыми глазами. В плохом настроении, шаркающей походкой он брел по двору своего дома, не обращая ни малейшего внимания на доносившиеся из эргастулы [1] душераздирающие крики молодой рабыни, которую наказывали кнутами по его приказу.

На ходу толстый ланиста [2] потрогал пальцем длинную царапину, совсем еще свежую, саднившую на подбородке. Самые истошные вопли девки не утолят его боли. Слыханное ли дело, эта непокорная рабыня, которой выпала честь

разделить ложе хозяина, наградила его шрамом, защищаясь, как тигрица! Так ей и надо, пусть теперь получит свои двадцать ударов кнута. Если бы Лентул слушался только голоса гнева, он бы приказал забить ее до смерти, но в нем еще говорила жадность. Вариния слишком дорого ему обошлась, она была красивой, молодой и здоровой рабыней. Товар портить нельзя. Надо было только выдрессировать ее как следует, а для этого у Лентула было прекрасное средство. Вот за ним-то он сейчас и направлялся.

Утро выдалось чудесным. Весна заливала всю Кампанью, осыпая ее своими щедротами. Сады утопали в цвету, обещая богатый урожай. Вдали под яркими лучами сверкали мраморные террасы и красные стены Капуи. Лентул решил после обеда отправиться в термы, очистить тело и вместе с тем прочистить мозги.

Эта мысль придала ему бодрости, он даже чуть распрямил плечи. Его короткая прогулка по двору подошла к концу: его жилище находилось почти рядом с принадлежащей ему школой гладиаторов.

Заведение, окруженное толстыми железными решетками, представляло собой довольно большое пространство, где разместились тренировочная площадка и спортивный зал. Солдаты ополченцы охраняли школу днем и ночью. Вокруг были расположены каменные серые кубы, где жили гладиаторы, а также их охрана и наставники. У Лентула дома находился на полном содержании отряд в двадцать солдат, предоставленный ему городским префектом. Это было накладно, но совершенно необходимо.

Действительно, в тот год, 73-й до Рождества Христова, все гладиаторы были набраны из самых крепких рабов. Предпочтение отдавалось военнопленным, пойманным пиратам и вообще тем, кто доказал свою силу и жестокость. Главное, чтобы они были крепкими, ловкими и достаточно дикими, чтобы по первому сигналу приняться истреблять друг друга. Несмотря на издержки, необходимые для их содержания, эти рабы приносили немалый доход.

Благородные римляне, богатые сенаторы, чернь – все обожали цирковые игры, особенно смертельные бои, в которых на арене участвовали одна или несколько пар гладиаторов. Ланисты получали огромные деньги за выступления и жизнь своих бойцов. Поэтому они были заинтересованы, чтобы гладиаторы сохраняли прекрасную форму, поскольку чем сильнее противники, тем интереснее бой.

Школа Лентула Батиата была самой известной. Он не жалел денег на еду и уход за своими питомцами, кроме того умел окружать себя людьми, способными воспитать первоклассных бойцов. Богатые клиенты щедро оплачивали эти похвальные усилия, и какое им было дело до того, что Лентул был отъявленным мерзавцем, лишь бы и дальше поставлял необходимый для кровавых спектаклей материал.

На этот день число его питомцев достигало семидесяти восьми человек. Накануне их было восемьдесят, но один богатый плантатор нанял двух его бойцов для смертельной схватки, после которой победитель с перерезанным горлом рухнул рядом с побежденным, так как зрители сочли, что он плохо дрался. Этот проигрыш всухую портил еще больше и без того плохое настроение Лентула. Мрачным взором обвел он площадку, где шла утренняя тренировка. Вооруженные деревянными мечами, в одной лишь набедренной повязке, бойцы, разделившись на пары, с усердием нападали друг на друга. Их тела блестели от пота под лучами уже жаркого солнца. И хотя это был всего лишь учебный бой для поддержания формы, гладиаторы сражались с мрачным ожесточением. У всех были одинаково замкнутые лица, сжатый рот

и жесткий взгляд, как у людей, которым больше не на что надеяться. Под этой маской стирались даже расовые различия. Здесь были галлы, фракийцы, евреи, африканцы, были и латиняне. Но все они теперь походили друг на друга, а причиной тому была дикая неутолимая ненависть, навсегда поселившаяся в их душах. Даже среди рабов они считались самыми отпетыми, ибо целью их жизни была смерть. Никому из них не было ведомо, когда они распрощаются с жизнью, захлебнувшись собственной кровью, и на песке какой арены это случится. Они знали лишь одно: все произойдет именно так, когда победитель вчерашнего боя окажется побежденным в бою завтрашнем.

Мгновение Лентул молча смотрел на них, разглядывая всех по очереди, как бы выбирая, и наконец крикнул:

– Спартак!..

Одна из пар прекратила схватку, и вперед вышел более высокий из бойцов. Это был светловолосый фракиец, с мощными, без намека на жир мускулами, играющими под бронзовой от загара кожей. У него были резко очерченные черты лица, как будто вышедшие из-под резца скульптора, и светлые глаза, от которых веяло ледяным холодом. Тонкие губы, прямой нос, высокий лоб. Но главной чертой, которая придавала его облику такой неукротимый и волевой вид, казалось, был квадратный подбородок, рассеченный как ударом сабли надвое глубокой ямкой. Этот человек мог бы быть красив, если бы не свирепая дикая сила, которой веяло от всей его фигуры и которая укрывала его как броней.

Лентул купил его недавно, но ему уже было ясно, что это будет лучший из его бойцов. Он был родом из Фракии, откуда его силой забрали служить в римскую армию. Он дезертировал. После поимки его продали на рынке в Риме за внушительное количество сестерциев. Лентул питал на его счет большие надежды.

Когда Спартак подошел к нему, он изобразил на своем лице нечто отдаленно напоминающее улыбку.

– Наставники говорят, что ты здесь самый сильный и ловкий из всех, к тому же и самый прилежный в упражнениях. Это правда?

– Если они так говорят, значит правда.

Лентул пропустил мимо ушей наглый тон ответа и спокойно продолжал:

– С тех пор, как ты появился у меня, к тебе еще не приводили женщину, так ведь?

Спартак пожал плечами.

– А зачем?

Ланиста чуть было не рассердился от подобной глупости, но сдержал себя. Этот парень был как раз то, что надо для дрессировки Варинии.

– Ну… для здоровья. Гладиатор должен быть в прекрасной форме, а слишком долгое воздержание может повредить ему. Я пришлю тебе одну…

– Мне это ни к чему.

На сей раз Лентул взорвался. Он топнул ногой, что больно отдалось у него в голове.

– А я тебе говорю, что ты возьмешь ее, не то прикажу тебя выпороть. Только не воображай, что я пришлю тебе покорную одалиску. Это бешеная девка, но ты должен ее укротить! Стукнешь ее разочек, и все дела!.. На каменном лице гладиатора промелькнуло выражение глубокого презрения. Он опять пожал плечами, беря в руки деревянный меч, который воткнул в песок, когда его позвал Лентул.

– Как хочешь, – только и сказал он. Лентул злобно хмыкнул:

– Если один не справишься, можешь позвать на подмогу остальных. Это лучшее средство сделать женщину шелковой!

Но Спартак его уже не слушал. Он вернулся к товарищу, и они продолжили прерванную тренировку.

Вечером они встретились. Главный по кухне после ужина привел Варинию в каменную каморку, где жил Спартак.

– Вот тебе девушка, – сказал он. – Хозяин сказал, что до нового распоряжения она днем будет прислуживать на кухне, а ночью она в твоем распоряжении…

Он ушел, оставив их одних. Только тогда Спартак взглянул на Варинию. Ему хватило одного взгляда, чтобы все узнать о ней и все понять. Он увидел, что она была молода и, вероятно, хороша собой, если бы не опухшее от слез и покрытое грязью лицо. Он увидел также длинные бурые полосы, покрывавшие на спине ее тунику из серой грубой шерсти. Высохшая кровь… Тогда он протянул руку, чтобы убрать у нее с лица длинные пряди черных волос, грязных и спутанных, но она резким и враждебным движением отстранилась. Он не стал настаивать.