Искатели приключений
Шрифт:
— Кончай издеваться… — замычал он.
Но Михаил не намеревался отступать от своего. Толкая приятеля в спину, погнал его на колонку, сам прокачал рычаг. Из стального носика мощным напором хлестанула струя. Нехотя, Максим умыл помятую от бессонной ночи физиономию и немного очухался.
Миша Колесников тоже выглядел не самым лучшим образом. Правая щека его распухла от комариных укусов, на подбородке проклюнулась колючая светлая щетина.
— Ну и ночка, — причесав мокрые волосы, передернулся Максим.
— А что?.. Я так устал, что сразу отрубился…
— Заметно!.. Храпаком своим за версту все живое глушил.
— Не ври-и, — засомневался Колесников.
— Вру?! Да в следующий раз я тебя самого с кровати сброшу. Когда падать надоест, храпеть перестанешь.
Беззлобно переругиваясь, они заперли комнату и направились в придорожную забегаловку. Час был еще ранний, посетителей, кроме них, в зале не наблюдалось. С отвращением проглотив подгоревшую яичницу, зажаренную на свином сале с пластиками ветчины, выпили по чашке кофе.
Хозяин мотеля, испитый, худущий, в нестиранной, запятнанной майке, открывавшей заросшую рыжим волосом костлявую грудь, дымил окурком сигары, демонстрируя гнилые выпирающие зубы.
— Скажи ему, чтобы в комнату без нас никто не лазил, — на пороге сказал Максу Колесников.
— Ты сдурел?! А уборщица? Жить в таком свинарнике?! Нет, я ни за что здесь не…
— Делай как я говорю, — прошипел ему напарник.
Хозяин просьбе не удивился — значит, людям есть, что скрывать, — и затребовал десять долларов.
— Да пошел он! — сопротивлялся Макс. — Нам что, деньги девать некуда?
— Плати! — незаметно ткнул кулаком в бок его приятель.
Владелец мотеля ждал с улыбкой, присущей людям, знающим нечто важное, и готовым хранить эту тайну и дальше, но за небольшое вознаграждение.
Чертыхнувшись, Макс отсчитал ему доллары, которые тут же перекочевали в его регистрационный журнал.
— Да, уважаемый, — вспомнил у стойки Максим. — Нам нужна тачка на прокат.
— Тачка?..
— Ну… то есть машина.
Хозяин хмыкнул, выпустил струю дыма ему в лицо, откинул стойку и, заперев шаткую дверь, обтянутую москитной сеткой, повел во двор. Возле заборчика, огораживающего хлев, откуда несло зловонием, стояла… «двадцать первая» Волга. Видок, у нее, впрочем, был не лучше, чем у хозяина. Кузов проржавел до лохмотьев и дыр, капот был помят в аварии и грубо выправлен молотком, так, что железо безобразно бугрилось, в салоне валялись тряпки, бутылочные пробки и окурки.
— Пятьдесят баксов, — без зазрения совести затребовал за развалюху предприимчивый мужичок.
Колесников, покуда Максим рассчитывался, обошел кругом машину, заглянул в салон.
— А ты говорил, комитет защиты революции!..
Хозяин без лишних слов запихал валюту в карман обвислых штанов, бросил в подставленную ладонь ключи и вразвалочку подался в «офис».
Сломав у забора ворсистый лопух, Колесников смахнул им пыль с сидений, вымел мусор.
— Интересно, а заведется? — устроился на продавленной седушке Максим, всунул ключ в замок зажигания и, затая дыхание, повернул. Под капотом зашелестело, вентилятор прокрутился, и из щелей радиаторной решетки полетели птичьи перья и помет. Максим попробовал еще раз, прокачав ногой газ. Мотор, покапризничав, схватился, заработал.
— У тебя права-то есть? — облокотившись на открытую дверцу, поинтересовался на всякий случай Колесников.
— Обижаешь! Международные.
— Тогда айда переодеваться.
С десяти утра они пасли гостиницу, отсиживаясь в машине неподалеку. Солнце безбожно пекло, крыша накалилась, как сковородка, и обдавала жаром. На Колесникове от пота рубашка пошла пятнами и липла к телу. Он беспрестанно лазил рукой между сидений, где валялась наполовину опустошенная бутылка минеральной воды.
— Ухх… Парилка…
Свинтив пластиковую крышечку, он налил шипящую и брызгавшую минералку в ладонь, обильно смочил голову и шею.
— В море бы окунуться неплохо, — мечтательно заметил из-за баранки Максим. — Хотя бы окунуться, и назад.
— Помолчал бы!.. Не дразни.
За те полтора с лишним часа, что они торчали на солнцепеке, карауля гостиничную дверь, не было никаких подвижек. И, когда внимание стало ослабевать, и уже казалось, что ученые никогда не появятся на улице, у бордюра затормозил микроавтобус. Водитель вылез из машины, не запирая ее, поднялся в гостиницу.
Земляки высыпали всей группой. Откатив ездившую на шарнирах дверцу, в салон первым полез тот, что с бакенбардами, старший делегации, за ним бородач, и последними забралась влюбленная парочка.
Погазовав, микроавтобус уехал. Волга повисла у него на хвосте, но держась на некотором удалении. Ветер, потоком врываясь в салон, обдувал распаренных преследователей.
Крутя баранку, Максим полез за сигаретой, чиркнул зажигалкой. Некурящий Колесников поморщился, отодвинулся было, но дым все равно лез в лицо.
— Слушай, выбрасывай, — по хорошему попросил он, высовываясь в открытую форточку. — Итак дышать нечем.
Максим, обгоняя на светофоре автобус, пропустил совет мимо ушей. Видя, что его игнорируют, Колесников вырвал из его губ тлеющую сигарету, сломал и вышвырнул на дорогу.
— Вот так-то лучше.
Напарник покосился на него, но промолчал.
Свернув с проспекта на асфальтовую дорожку, лежавшую вдоль пышных цветников, микроавтобус подъехал к монументальному зданию с колоннами.