Искатели счастья
Шрифт:
Лавровый жернов
Следующее утро принесло головную боль от бессонницы и… славу! У входа в школу меня встретила толпа возбужденных поклонников. Меня хлопали по больному плечу и на все лады повторяли: «Молодец! Герой! Самого Фофана побил!» Пожимая руки, улыбаясь ликующему народу, краем глаза увидел в толпе Жирного. Он исподлобья смотрел на меня заплывшими злющими глазками, и этот взгляд ничего хорошего мне не предвещал.
Уроки пролетели почти мгновенно. Единственное приятное событие ждало меня по окончании последнего
Не успел я свернуть за угол, меня резко повернула невидимая рука - успел разглядеть лишь разбитое лицо Жирного и медленно летящий в меня кулак. Дальше - провал и продолжительный выход из нокаута. Время в таких ситуациях несколько замедляется. Сначала ко мне вернулось осязание: я почувствовал сквозь рубашку холод бетонной стены. Потом расслышал задорную перекличку стрижей. Затем сквозь оранжевую пелену проступило смуглое лицо и вишневые глаза с длинными часто хлопающими ресницами. Потом ощутил на своей щеке прохладную девичью ладонь.
– Знаешь, Заинька, - медленно протянул я чужим голосом, - я готов каждый день получать по морде лица, только бы видеть тебя вот так близко.
– Дурачок, - ласково прошептала она.
– Он же мог тебя искалечить.
– Имеет право, - рассудительно кивнул я удивительно легкой головой, - я его вчера публично унизил.
– Синяки и шишки на его лице - твоих рук дело? - полушепотом спросила она, промокая мой лоб маленьким надушенным платочком.
– Увы, да. Так что мне еще предстоит у него прощения просить.
– Не надо. Снова подерётесь. Он уже с тобой расквитался: у тебя под глазом синяк будет.
– Ерунда, - сказал я вставая с корточек, - Шрамы и ссадины - украшение мужчин.
– И фонарь под глазом?
– улыбнулась Зоя.
– Это тем более!
– уверенно кивнул я.
– Кажется, на сегодня с драками покончено. Соперник трусливо удрал после нанесения подлого удара. А я обязан доставить тебя домой в целости и сохранности. Пойдем?
– Идем, охранник, - певуче протянула девушка, легким касаньем руки обнимая мое предплечье.
Я был счастлив! Меня избили на глазах самой красивой девушки школы, района… да что там - вселенной! А я шагал, как по воздуху, и в сердце невидимые трембиты с литаврами исполняли победный гимн. Зоя легко ступала рядом, часто поглядывая на меня, нежно улыбаясь. Мы говорили о какой-то сущей ерунде, а наши сердца в унисон неустанно твердили: люблю, люблю!
Зоя пригласила зайти к ней в гости. Мое сердце сильно сжалось, потом мягко заныло и рухнуло куда-то в область пяток. Дома обедал ее брат Стас, который очень мне обрадовался. Он стал увлеченно вспоминать концерт рок-музыки, но вдруг осекся:
– Стой. Что у тебя с лицом?
– Пустяки, - улыбнулся я, - бандитский кулак.
– Стасик, Юра меня защищал, - сказала Зоя. - У него может быть сотрясение мозга.
– Не может, - возмутился я, - чтобы чему-то сотрясаться, нужно это иметь.
– Ну не шути так, - оборвала меня Зоя, превращаясь в строгую медсестру.
– Ты, Стасик, давай беги по своим делам, а я займусь раненым.
– Потом повернулась ко мне и скомандовала: - Так, сначала ты, Юра, выпьешь крепкого чаю. Потом на глаз компресс положу. Кажется, еще медные пятаки хорошо…
Стоит ли говорить, что я с готовностью согласился на этот медицинский эксперимент. За мной ухаживала самая лучшая девушка. А я лежал на диване, чувствуя как моего лица касаются ее легкие пальцы, вдыхал молочный ветерок её дыхания и блаженствовал. Если и есть счастье, то вот оно! Рядом и вокруг, как теплое оранжевое облако, из которого она появилась после нокаута.
На моём глазу лежал марлевый компресс, я улыбался, как Деточкин после премьеры «Гамлета». И вдруг, ни с того ни с сего, вспомнил один разговор с Лешкой. Он тогда закрыл дверь своей комнаты, как-то криво улыбнулся и протянул мне пачку фотографий с не вполне одетыми девицами.
– Это я их фотографировал, - гордо сообщил он, ожидая похвалы.
– Какая грязь!
– прохрипел я, чувствуя приближение приступа тошноты.
– Ничего подобного. Очень даже чистые девочки. Все из приличных семей. Хочешь вот с этой сегодня познакомлю. У нее вечеринка будет. Есть возможность стать настоящим мужчиной. Она уже опытная.
– Нет!
– Зря.
– Отстань.
– Как хочешь.
…Резко привстал я на диване и потряс головой, отгоняя гнусные воспоминания. Зоя присела рядом и положила руку на плечо:
– Что с тобой? Тебе плохо?
– Нет, Зоинька, всё хорошо.
Долго смотрел на девушку. Она смутилась. Рядом с ней я испытывал неописуемое блаженство. Мне всё нравилось в ней: глаза, ресницы, пухлые губы, легкий румянец, проступающий на смуглых щеках, каштановые волосы, заплетенные в косу, легкие руки, чуть покатые плечи, упругая фигурка… Даже вот эти округлые колени, которые она прикрывала руками. Даже этот свежий молочный запах её дыхания. Даже белые шерстяные носки, в которых она ходила по дому. Всё! Буквально всё в этой девушке мне нравилось и вызывало восторг. В моем сознании те, раздетые девицы с фотографий, и Зоя никак не соединялись. Конечно, я помнил её в спортзале на уроках физкультуры и гаденькие шутки, которые отпускал Лешка по поводу ее
– Зоя, можно с тобой поговорить на одну очень щекотливую тему?
– Попробуй, - выдохнула она, еще больше смущаясь.
– Мы взрослеем, - начал я медленно, осторожно подбирая слова.
– Мои друзья уже попробовали на вкус запретный плод. Вокруг меня постоянно звучат разговоры на эту тему. А мне все это противно. Понимаешь?
– Да, Юра. Мне это знакомо. Может поэтому я почти всегда одна.
– Скажи честно, как другу. Ведь ты, наверное, тоже чувствуешь эти взрослые желания?