Искатели
Шрифт:
— Сейчас сцену придумал. — Эпильдифор обвел рукой пространство берега. — Здесь будет длинный-длинный путь на корабль. Торжественные проводы и отплытие Дианы в Европу. Не знаю, нужна ли в этой сцене красная ковровая дорожка, слышал, что были такие. Сегодня назначил Диану вице-принцессой, — сообщил он Карлу.
— Нет, — опять не согласилась та. — Говорила уже… Я бретера буду играть. Переоденусь в мужскую одежду и все нормально…
— А кто же принцессой? — в очередной раз сегодня удивился Эпильдифор. — Я? В общем, по краям этой красной дорожки будет стоять вице-королевский двор и аплодировать. Как только корабль отплывет, все придворные переодеваются в пиратов для следующей сцены.
— И ничего страшного, ты очень хорошо можешь принцессой, — попыталась вернуться к прежнему Диана. — А усы сбрить можно. Это легко.
— Алмазную пыль применить? — вопросительно произнес Карл, будто спрашивая сам у себя. — Техалмазов у нас полно. Изношенных, расколотых… А где будет настоящая сцена? Ну, по которой ногами ходят.
— Никакой сцены, — отрезал Эпильдифор. — Все действующие лица будут у меня появляться снизу, из люков корабля и туда же проваливаться. Смелый ход. Режиссерская находка.
— Надо вон там, подальше, пристань построить, — озабоченно сказал Карл. Постепенно становилось заметно, что стиль зимовщиков — эта вот деловитость и мобильность. — В ретростиле сделаем, из натурального дерева, из бамбука.
— Профессор Кент обязательно спросит про деньги, — тоже озаботилась Диана.
— Пусть не спрашивает. Мы, зимовщики, не жадные, — заметил Карл. — Потому что много зарабатываем и мало тратим. Таков у нас образ жизни.
— Хотя, у нас скоро денег много будет, — добавила Диана.
— А у меня компас есть, — непонятно к чему сообщил Карл. — Большой, хороший, как раз для солидного корабля. Ненастоящий, недействующий, конечно, — магнитных полюсов здесь нет. И еще генератор мыльных пузырей для праздничной атмосферы. Где-то со старых времен завалялся. Полагаю, черного пороху много понадобится. Лично займусь, придется. Сегодня ночью и начну изобретать.
— Только не взорвись, — произнес Эпильдифор. — Теперь мне, как режиссеру, за такое отвечать. У нас по инструкции на астероиде пожара нельзя — без кислорода останемся, Пожара, тем более взрыва, до сих пор еще не было у нас…
— Здесь чего только не было, — неопределенно пробормотал Карл.
— Если грубо прикинуть, пороха бочек пятьдесят понадобится, — озабоченно сказал Эпильдифор. — Потом мы посчитаем, на все общую смету составим, заявки.
На улицах постепенно становилось шумно и оживленно — по местным меркам. Один за другим проезжали в своих трескучих экипажах зимовщики, куда-то ехали в этот выходной день. На крыше своего дома появились Ахилл и Конг со свежеизобретенным парашютом. Ахилл, разбежавшись по крыше, спрыгивал и долго планировал над морем, потом медленно опускался в воду. Слишком тяжелый для парашюта Конг просто, сам по себе, прыгал, бухался в воду.
До деятелей будущего театра доносилось ритмичное и монотонное буханье. Эпильдифор достал из корзины Карла мандарин и теперь жевал.
— У нас здесь музыкальные роботы завалялись с прошлых времен, — говорил Карл. — Киберокестр. Мыслящие роботы, хорошие ребята. Раньше в саду играли. Давно, правда, выключенные лежат — может даже, репертуар немножко успел устареть. Технически мы этот проект организуем. Декорации виртуальная установка обеспечит. Есть такая, очень мощная, на одном корабле Мы его сейчас ремонтируем. Облака и тучи тут нужны, какое же море без облаков. Я на Земле видел. А многие впервые здесь увидят. Сделаем спектакль.
— Конечно, сделаем, — бодро согласилась Диана. — Невозможного не бывает.
— Quiescere iuventus nescit, — высказался Карл. — Молодость не знает покоя… Вы просто оживляете этот наш булыжник, — с неожиданной застенчивостью добавил он. — Может, этот Ошибочный мир станет не таким уж ошибочным, может, даже исправим что-то.
— Я ни причем. Это ведь Эпильдифор Ардалионович пьесу сочинил.
— Еще не сочинил, но вот что мне еще в голову пришло… — начал Эпильдифор.
Сейчас они куда-то двигались. Карл на велосипеде и рядом Диана и Эпильдифор. Незаметно для себя приблизились к железным рельсам. Отсюда ходила маленькая открытая платформа. Ремонтники называли ее дрезиной. На ней эти трое и продолжили путь, отправились на верфь организовывать театр, оформлять какие-то заявки, по дороге продолжая обсуждать подробности будущей пьесы. Начинались какие-то организационные дела, чертежи и бумаги.
По-паровозному засвистел закипевший чайник. Он стоял в камине на маленькой плазменной горелке. Забавный этот старинный предмет Платон нашел здесь. Титаныч ненавидел его, как источник зловредного пара, но сейчас старика дома не было.
В этот затянувшийся период вынужденного отдыха чаепитие превратилось в серьезное занятие. Быта становилось все больше. Накопившиеся предметы и даже пыль, лежащая здесь, и запахи внутри этой комнаты стали бытовыми, домашними, укоренились, будто уже много поколений жили здесь и оставили все это.
На столе лежали старческие болезненные мелочи, принадлежавшие Титанычу. Масленки, отвертки, мелкие винтики, болты и гаечки. Платон осторожно глотнул спирта из маленького пузырька. Камень-ловушка.
Вспомнилось, как он, в детстве, сбежал из летнего лагеря. За три дня до окончания смены. Не в силах этого окончания дождаться.
"Дойдет до того, что просто возьму билет на какой-нибудь транзитный корабль и улечу, — пробормотал он. — Ну что, блин, так и похоронят меня здесь"?
В ответ что-то забормотал своим квакающим голосом в кармане компьютер. Непонятно почему кто-то распоряжался его временем и им самим. А времени оставалось все меньше, и становилось оно все дороже.
Когда-то умельцами с верфи здесь был изготовлен этот вот кухонный нож а теперь окончательно понадобилось его наточить. Платон уже знал, что для этого требуется камень, сегодня он нашел и принес такой, с шероховатой поверхностью на изломе. Будто у Робинзона, попавшего на необитаемый остров, появлялись странные заботы.
Компьютер уже подсказывал, что "плоскость ножа с режущей кромкой с двух сторон затачивается под углом 45 градусов". Как ни старался Платон, приборы не показывали ничего близкого к сорока пяти. Показывали непонятно что: в разных местах железки цифры менялись как хотели.