Искательница приключений (Прекрасная авантюристка)
Шрифт:
Почти прозрачное платье Друзиллы было довольно простым, но оно очень плотно облегало ее фигуру, что и требовала мода тех времен, введенная в Париже Жозефиной, женой Наполеона Бонапарта.
Платье из нежно-желтого муслина, который, казалось, был окрашен самим солнцем и лишний раз подчеркивал белизну ее кожи, придавая ее рыжим волосам феерический блеск, было настоящим шедевром.
Ее шляпка с высокой тульей была украшена страусовыми перьями, гармонировавшими с топазовым ожерельем, которое маркиза собственноручно сняла шеи и надела на Друзиллу. Тонкое запястье обвивал
— Ты хорошо провел время в Ньюмаркете? — спросила Друзилла, прерывая молчание.
— Я потерпел неудачу на скачках, — ответил маркиз, — я проиграл все деньги. Возможно, не последнюю роль в этом сыграло мое настроение.
— Я слышала, Ньюмаркет славится медленными лошадьми и быстрыми, хваткими дамочками, — заметила Друзилла.
Эти слова так поразили маркиза, что на мгновение он потерял дар речи и отпустил вожжи.
— Друзилла! — вскричал он наконец. — Как ты можешь так выражаться!
— А разве кто-нибудь, за исключением наших лошадей, может нас услышать? — удивилась она. — Могу поспорить, что они слышали и более сильные выражения.
Губы маркиза искривила недовольная гримаса. Через некоторое время он проговорил:
— Прошу тебя следить за своей речью. Вон впереди коляска леди Джерси, я представлю тебя ей. Имей в виду: одно неосторожное слово — и тебе навсегда будет закрыт путь в Олмак. Как тебе известно, в высшем свете это означает конец всему.
— Я буду держаться так, как принято, — пообещала Друзилла, сопровождая свои слова смешком.
Маркиз направил лошадей к открытой коляске, в которой восседала некоронованная Королева бомонда и самая опасная женщина во всей Англии.
Обаятельная и живая, подобно лани, она в то же время по своей жестокости могла соперничать с пантерой, а тем, кто хоть раз осмелился вызвать неудовольствие леди Джерси, следовало бояться ее больше, чем самую страшную гадюку.
Однако маркиза она приветствовала улыбкой, выражавшей безмерную любовь.
— Я ужасно сожалею, что меня не было вчера на приеме у маркизы, Вальдо, — проговорила она.
— Единственное, что испортило вечер, — это ваше отсутствие, — галантно ответил маркиз.
Глаза леди Джерси внимательно изучали каждую деталь туалета Друзиллы.
— Можете представить вашу невесту, — совершенно по-королевски приказала она.
— Позвольте представить вам мою троюродную сестру, Друзиллу Морли, сударыня, — сказал маркиз. — Вам, должно быть, известно, что до нашей свадьбы она будет жить у моей бабушки.
Леди Джерси сухо кивнула.
— Я слышала, — проговорила она, поворачиваясь маркизу, — что прием в день венчания состоится в Карлтон-Хаусе. Вам действительно покровительствуют.
— Если это так, — заметил маркиз, — то сыграло роль ваше благосклонное отношение ко мне.
Леди Джерси слабо улыбнулась.
— Вы всегда были очень искусным льстецом, мой дорогой Вальдо. Это очень редкое для англичанина качество, так как большинство из них с трудом выдавливает из себя самый простенький комплимент.
— Я никогда не льстил вам, — запротестовал маркиз. — Я всегда говорил
На мгновение оживленное лицо леди Джерси, казалось, застыло. Она подняла на маркиза глаза, выражение которых заставило Друзиллу поджать губы.
Маркиз в знак прощания приподнял шляпу, и они влились в поток украшенных различными геральдическими знаками и гербами сверкающих экипажей, соперничающих друг с другом по красоте и элегантности.
— А леди Джерси входит в список твоих побед? — поинтересовалась Друзилла.
— Тебе не следует задавать подобные вопросы, — с упреком заметил маркиз. — В самом деле, Друзилла, ты должна вести себя более осмотрительно.
Друзилла вздохнула.
— Дорогой мой, — проговорила она, — теперь я вижу, что будут представлять собой наши с тобой разговоры. «Доброе утро, милорд, — такими примерно словами я встречу тебя, — надеюсь, вы хорошо починали?» «Неплохо», — ответишь ты. «У меня есть подозрение, что вчера ваша светлость изволили поздно вернуться домой, или я ошибаюсь?» «Меня втянули, — наверняка ответишь ты, — в скучнейшую дискуссию по поводу того, что объявленная Бонапартом амнистия есть не что иное, как попытка выиграть время для строительства наступательного флота». «Как интересно, милорд! И где же происходил этот обмен мнениями — в Уайт-Хаусе или у госпожи Барклай?»
— Друзилла!
Маркиз был так потрясен прозвучавшим из уст Друзиллы упоминанием о двух самых известных в Лондоне заведениях, что даже ослабил вожжи, из-за чего лошади рванули вперед, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы восстановить ровный бег гнедых.
— Откуда, черт побери, ты знаешь о подобных местах? — спросил он. — Не говоря уже о том, что смеешь упоминать их названия! — Друзилла не ответила, и через некоторое время он продолжил: — Дьявол, я начинаю подозревать, что ты настойчиво пытаешься разозлить меня. Ты говоришь, что, когда была ребенком, тебя не раз пороли. Могу только сказать, что пороли слишком редко и недостаточно сильно.
Друзилла склонила голову.
— Как я понимаю, я должна вернуть вам удар крикетной битой, милорд, — смиренно проговорил Друзилла.
Губы маркиза гневно искривились, но он тут же разразился веселым смехом, а вслед за ним рассмеялась и Друзилла.
— Как ты весел, Вальдо! — воскликнул поравнявшийся с ними сэр Энтони Хедли.
Верхом на горячем жеребце, в развевающемся элегантном рединготе, сэр Энтони, который славился стройной фигурой, выглядел великолепно. Да и его лихо заломленная шляпа произвела на Друзиллу огромное впечатление.
— Доброе утро, сэр Энтони, — улыбнулась она.
— К вашим услугам, мисс Морли. Позвольте поблагодарить вас за восхитительный вечер.
— Вам следует поблагодарить вдовствующую маркизу, — ответила Друзилла. — Я ни разу в жизни не получала такого удовольствия, как вчера.
Друзилла вся светилась от счастья.
— Я увижу вас сегодня у леди Лендсдаун? — спросил сэр Энтони.
Маркиз застонал.
— О, не напоминай мне об этих нудных светских визитах! — взмолился он. — Я сыт по горло вчерашним приемом!