Искажение[СИ, роман в двух книгах]
Шрифт:
Дамочки слегка подуспокоились только обнаружив под пальмой в вестибюле хорошо знакомого ей популярного актера, молча курившего что-то сногсшибательно ароматичное. Пристроившись рядом с ним на диване, обе начали жаловаться на произвол гостиничной администрации, бездействие своего продюсера и абсолютную неготовность принимающей стороны к съемкам. Актер не слышал их возмущенный щебет, пребывая в странной прострации мира кокаиновых грёз.
"Так, в этих апартаментах уже можно полроты разместить, — подумал Волька, поджидая в вестибюле отлучившегося в туалет администратора. — Вот ведь зажрались местные буржуины. Приехали в гости,
Пребывающий в прострации актер наклонился к стоящей на журнальном столике перед диваном пепельнице и, чисто рефлекторно, взял в руку пульт от неработающего, вернее, работающего, но ничего не показывающего, телевизора. Внезапно большой темный экран над стойкой администратора засветился не ставшим за сутки привычным белесым цветом, а яркими красками давно знакомой всем телевизионщикам маленькой студии для актерских проб, расположенной на первом этаже телецентра. На заднем плане кадра переливался золотистым цветом изящный диванчик на тонких ножках, голубели портьеры, отгораживающие половину студии под раздевалку-гримерную. А в центре, за неизвестно откуда появившемся канцелярского вида столом сидела, вольготно откинувшись на спинку стула, Анька. На столе перед ней лежали несколько листов писчей бумаги, пачка сигарет и дешевенькая, блестящая зажигалка.
Увидев сюрреалистическую для них картинку, обе дамочки впились в экран, будто бы ожидая услышать оттуда откровение божие.
— Звук, — слабо простонала одна из них, будто испуская последнее в этой жизни дыхание, — сделайте звук…
Актер не услышал её, продолжая смотреть куда-то в сторону от телеэкрана, но пальцы его жили своей собственной жизнью, а пульт для телевизора оказался стандартным…
— Ну, что там? — на весь вестибюль спросила Анька, скосив глаза куда-то в сторонку от камеры. — Пошла картинка-то или всё опять заново?
— Кажись, идет, — натужено пробормотал кто-то невидимый.
— Ты мне точно скажи, "кажись" хренов… — передразнила собеседника Анька, закидывая руки за голову и сладко потягиваясь. — Устала уже от ваших обломов… и как вы вообще хоть что-то в эфир давали с такими-то проблемами…
— Всё, — буркнул кто-то, — ты уже в эфире…
— Охуе… — Анька спохватилась и оглянулась. Установленный за ней экран показывал обстановку в студии и её саму, отвернувшуюся от камеры. — Сволочь, предупреждать надо…
— Сама просила сразу в прямой эфир, — огрызнулся невидимый.
— Хорош базарить, — одернула его и себя Анька. — Думаешь, людям на наш трёп интересно смотреть?
— Да мне всё равно… — совсем уж шёпотом прогундосил невидимка. — Начинай, что ли, по делу, для чего тут весь этот митинг устроили…
Анька кивнула и внимательно уставилась в камеру, усевшись прямо и подготавливаясь к выступлению, ради которого она с ротой Крылова и захватывала телецентр. Впрочем, подготовка не заняла много времени.
— Вот что, народ, кто меня слышит и видит, — начала Анька. — Давайте-ка, соседям скажите, что телек опять работает, только вот сериалов сегодня не будет. А пусть посмотрят меня, я вам кое-что интересное хочу сказать, а что б по сто раз не повторять и потом испорченного телефона не было, то давайте, зовите к экранам всех, кого можете. И побыстрее. Я вот сейчас покурю, а потом сразу и начну говорить.
Закончив речь вполне уместной для начинающей дикторши подростковых реалити-шоу ухмылкой, Анька вытащила из пачки сигарету и прикурила, с удовольствием откинувшись вновь на спинку стула.
— Очуметь! — в восхищении прошептал один из часовых, уставившийся в экран, — и ведь правда всё, что она говорила, сам показывает, без всякого синематографа…
— И прямо сейчас, — взволнованно подтвердил Волька, обративший внимание на маленький часовой циферблат в левом нижнем углу экрана. — И её саму, Аннушку нашу…
Как ни увлечен был Волька показом их общей ротной любимицы на волшебном экране, но краем глаза он видел, как в вестибюле начал накапливаться народ. Из кухни подошли стрелки, пара поваров, а с ними три посудомойки и кухонные уборщицы, все, как на подбор, молодые и симпатичные девицы, хоть и в форменных, но тесноватых для их фигур темно-синих халатиках с очень короткими подолами. Откуда-то сверху, со второго этажа, спустились две горничные с длиннющими ногами фотомоделей, одетые в короткие юбки, обязательные для этого заведения чулки на ажурной резинке и жакетики с глубоким вырезом. Из туалета вышел администратор, а следом, бочком, осторожно ощупывая свое лицо, боязливо выполз охранник. Дамочки на диване рядом с нечаянно включившим телевизор актером замерли, напряженно вглядываясь в экран, на котором Анька заканчивала перекур, небрежно стряхивая пепел прямо на пол.
— Ну, вот, — сказала девушка, притоптав туфелькой окурок и выдохнув изо рта остатки дыма. — Теперь уж, кто смог, точно собрались. Значит, и поговорить можно. Конечно, потом это всё в записи покажут, и даже не раз, вот только сейчас это — прямой эфир.
Значит, социальная революция, о которой так долго балаболили многие и официально и неофициально, началась. И это главное. Телевидение сейчас под нашим контролем, будем давать новости каждые три-четыре часа. Из радиоканалов включим один, ну, может, два, которые тоже будут только на новости работать. Так что, любители дансингов, танцевальной музыки не ждите.
Тоже касается и телефонной связи, пока её не ждите. Мы заблокировали не только телефоны и электронную связь, но и всю "ликвидаторскую" и армейскую. Пусть курьерами пользуются, если им чего узнать надо будет.
Так что, дорогие мои горожане, никаких катастроф не произошло. Да и не произойдет, уж поверьте на слово. Электричество никто отключать не собирается, воду тем более.
А то, что всякая пакость на улицы вылезла и магазины грабит, так вы сами виноваты. Да-да! только вы. Вот сидите по домам, стережете свое имущество ненаглядное, а завтра за хлебом в магазин пойдете, а вместо хлеба — осколки стекла и прежней роскоши. А хлеб и консервы все загребли шустрые бандиты. И пойдете вы к ним на поклон.
Куда деваться от этого? Да в тот же магазин, по очереди, присмотреть за порядком. Что б не грабили, что б машинами не вывозили, а то сами себе трудности создаем, а потом на кого-то всё свалить пытаемся.
А тех, кто попробует на нас заработать, ну, пограбить пустые лавки, цены на еду взвинтить, воду перекрыть в отдельных районах, — тех даже и предупреждать не буду. Про мой отряд уже в городе знают. Вчера расстреляли полсотни "ликвидаторов", которые хотели в людей стрелять. Сегодня уже десятка три бандитов. Суда с адвокатами и присяжными у нас нет, приговоров два: или расстрелять, или — немедленно расстрелять.