Искаженное эхо
Шрифт:
– Так печатала Тулист, как же, печатала! – всплеснула руками Харрис. – Большую миску костной муки извела! А он и не заметил, ходит теперь, как по собственному дому. Полдня в кузне у Гамират проторчал, уходить не хотел. И она хороша, не прогнала, хоть я и намекала!
– Ладно, – остановила втору Аркстрид, отлично зная про ее неприязнь к кузнецу и не желая вновь выслушивать давно известные доводы. – С Гамират я поговорю, а сейчас он чего хочет?
– На Манист злится, думает, это она набила заморышу синяк.
– Не думает, а догадался, – не поднимая от чашки склоненной головы, тихонько проворчала Урса.
Как все скверно, привычно
Она, разумеется, тоже виновна, не додумалась приготовить печати заранее, чтоб Тулист только замкнула линию, тогда сидел бы демон спокойно и не устраивал тут скандалов. Но как ей было предугадать появление в доме второй ведущей?! Да и с этим Хиром тоже ее промах. Разрешила Урсе не отдавать мальчишку прошлой весной в деревню, да ведь как просила верная подручница, какими словами клялась, что последнюю зиму он сидит на шее у дома, тут он быстрее поздоровеет и выровняется. Ничего подобного не произошло, лето было прохладнее обычного, и малыш все время хворал. И как сейчас выходить из этого положения, если демон откровенно рассматривает ее саму, как голодная кошка жирную крысу?
– А как вы с ним объясняетесь? – так же бесстрастно поинтересовалась Аркстрид, прикидывая, достаточно ли у нее в запасе сушеного цвета горечавки, чтобы добавить в настойку синекорня.
Тогда удастся на несколько дней сделать демона посговорчивее, жаль только, не навсегда. К настойке синекорня очень быстро привыкают и люди, и животные, и, чтобы получать равный результат, с каждым разом нужна все большая доза.
Значит, решено, сейчас она попробует уговорить демона поесть, а когда он немного успокоится, подольет ему настойки.
Аркстрид решительно шагнула к столу, но ослабевшие ноги подвели, подогнулись, ее повело в сторону, еще шаг – и хозяйка растянулась бы посреди пола, но демон бросился к ней стремительно, как ястреб на перепелку. Подхватил на руки, притиснул к себе и бережно понес на приготовленное для него самого место.
У воинов дыхание перехватило, когда они увидели свою ведущую в цепких демонских лапах. И ведь даже сделать ничего нельзя, ни мечом махнуть, ни копьем ткнуть. Сама же Аркстрид и накажет, хорошо, если просто кожи поставит мять, а ведь может вообще решить, что для дома такие бестолковые нужны меньше других. И тогда поставит весной в первую линию, из которой каждая третья уже никогда не возвращается домой.
Однако демон хозяйку посадил на чурбак осторожно, словно корзину с птичьими яйцами поставил, и сам сел на лавке рядом, бесцеремонно подвинув одну из гаран.
– Харрис, – слабым голосом проговорила ведущая, доставая из кошеля старинный серебряный фиал с синекорнем, – принеси мне цветов горечавки.
Втора понятливо кивнула и почти бегом ринулась прочь, восхищаясь мудростью юной хозяйки, умудрившейся даже собственную слабость применить себе на выгоду.
В этот раз Арсений проснулся именно так, как любил просыпаться с детства. Еще наполовину утопая в теплой неге сна, сладко потянуться, ощущая гибкость и легкость в отдохнувшем теле, и, не открывая глаз, спокойно обдумать всё происходящее вокруг и внутри себя. И первая ясная мысль была о правительнице этого дома. Неимоверно
Хозяйка оказалась очень симпатичной девушкой, фантастически милой и доброжелательной, и Арсений, не задумываясь, отступил от самим же учрежденных правил. И позволил ей командовать собой, как заблагорассудится. Сначала она пожелала с ним познакомиться, и Арсений не стал делать тайны из полного имени, но настоял, что звать его будут коротко – Сен. А у неё оказалось совершенно непроизносимое имя, состоящее почти из одних согласных, и Арсению пришлось поломать голову, прежде чем удалось сократить его до устраивающей обоих Риды.
Она была очень любопытна и внимательна, вслушивалась в каждое слово и пыталась понять его жесты, а пленник смеялся над ее озадаченным взглядом и показывал свои пантомимы снова и снова. Все окружающие как-то незаметно включились в эту игру и вскоре хохотали так, что вздрагивала скамья. А потом она накапала в заваренный травкой чай какого-то зелья и знаками пояснила, что оно улучшает память.
Давно бы так, обрадовался Арсений, никогда раньше и не подозревавший, как трудно оказаться одному среди инакоговорящих существ.
Она и сама отпила немного из его чаши, показав жестом, что от головной боли это зелье тоже подходит. А потом предложила пойти с ней, и Арсений доверчиво потопал следом и чувствовал в тот миг, что готов пойти куда угодно, если Рида попросит об этом знаком или взглядом. Еще вспомнилось, как они вошли в комнату, сели на край постели и она ласково положила руку ему на лоб… от этого воспоминания губы пленника расползлись в самодовольной ухмылке.
А вот дальнейшее помнилось не очень четко, вроде лежал он на постели, а вокруг мелькали какие-то тени и выла свирель… или это было уже во сне? А вот с чего он вдруг уснул в такой неподходящий момент, Арсений вообще понять никак не мог, и смутное подозрение как-то неприятно шкрябнуло по сердцу. Слишком уж похожи были симптомы на похмельное забытье.
Нет, алкоголем Арсений никогда не увлекался, поклон родителям, сумели еще в раннем детстве внушить стойкое отвращение к пускающим сопли мужикам и расхристанным, визгливым пьяным бабам. Но несколько раз пришлось-таки выпить с состоятельными клиентами, упрямо не желающими понять, как может какой-то строитель отказываться от коньяка, если тот стоит четыре тысячи за бутылку. А поскольку пить Арсений так и не научился, то каждый раз испытывал все «прелести» похмелья.
Но вчера он не пил ничего… кроме зелья, и в таком случае нужно сначала расспросить Риду, возможно, так и положено, и зря он насторожился.
Арсений откинул одеяло и решительно спустил с постели ноги. В комнате слабо горел светильник, и пленник сразу обнаружил свежую полосу, проведенную по полу, и новые заковыристые знаки, появившиеся с другой стороны.
Ах, вот, значит, как, пронзило мозг пленника ясное понимание. Решили снова испробовать на нем свои шаманские штучки? Ну ладно, подлые аборигенки, раз вы встали на путь насилия и не оценили чистосердечно предложенной дружбы, давайте сыграем по вашим правилам.
Вы еще очень пожалеете о своём коварстве. И неважно, что пленнику просто некуда деваться, у вас, похоже, тоже не слишком большой выбор, сердито сопел Арсений, осторожно отвязывая с пояса подаренные Гами крючки. Проверить, действительно эта граница представляет какую-то угрозу или нет и как она подействует на различные предметы, Арсений собирался немедленно.