Искра и ветер
Шрифт:
Ее карие, с золотистыми искорками глаза сверкнули.
— А что тебя сдерживало раньше? У тебя было полно возможностей прищучить Корь.
Проклятая нахмурилась еще сильнее, обернулась, чтобы проверить, слышит ли нас кто-нибудь:
— К сожалению, правда открылась только сейчас. Знай я ее раньше — и меня бы не остановила даже Тальки.
Я не поинтересовался, в чем провинилась Митифа, а Тиф сама не стала рассказывать.
— Как ты оцениваешь наши шансы?
— Время покажет, — неопределенно ответила она. — Основная проблема — это Избранные, которые поддерживают Серую Мышку. По словам
— Как быстро она догадается, кто ей противостоит?
— В отличие от всех нас у нее почти нет опыта в таких крупных сражениях, но теперь я уже ни за что не поручусь. Пока я вижу, что она недальновидна. Я бы на ее месте запустила к врагу пару отрядов мертвецов или — еще лучше — «рыб». В ее распоряжении была целая ночь, а она и пальцем о палец не ударила. Если мои догадки верны, у меня появятся возможности преподнести несколько пренеприятных для нее сюрпризов. Надеюсь, это поможет нам если и не вырвать победу, то хотя бы нанести невосполнимый урон врагу. А вот Целителя она почувствует. И довольно быстро. Так что за центр можно быть относительно спокойными.
— В смысле?
— В смысле Митифа попытается, конечно, нейтрализовать магию Шена, но его и пальцем не тронет. Не такая уж она дура. Так что основные удары пойдут по флангам. Это нам на руку — центр останется сильным. Во всяком случае, на какое-то время… Смотри, туман расходится.
— Вижу.
Сизая дымка прижалась к земле, и из нее выступили обсидиановые колонны, лавовые наросты и вершины флейт Алистана.
Далеко-далеко на севере загудели рога вражеской армии.
— Ну началось, да поможет нам Бездна, — с каким-то облегчением в голосе сказала Тиа. — Мне надо подняться выше позиций. Буду следить за боем оттуда. Держи стрелу под рукой и постарайся не сдохнуть, Серый. Я бы еще хотела поговорить с Гинорой или хотя бы с твоей женой.
— И ты не кашляй, — пожелал я ей.
— Ползут, будь они прокляты. — Трехглазый упер лук в землю и вглядывался в горизонт.
— Уже прокляты, — сухо ответил ему Квакушка, осматривая стрелы. — Квелло, я за твоим щитом!
— Хорошо, — отозвался мечник.
У его ног лежал тяжеленный башенный щит, поднять который можно исключительно двумя руками. Такой способен спасти от стрел нескольких человек, даже если бьют Сжегшие душу.
У меня под курткой была кольчуга, за время боев я уже успел к ней привыкнуть, а вот шлем пришлось надеть новый, и он немного давил, но я счел, что это лучше, чем ничего. Колчан ломился от стрел, и еще целый пук висел у меня за спиной, перетянутый тонкой бечевкой. На луке красовалась новая тетива, и оставалось лишь одно — ждать.
Я прищурился, еще раз окинув взглядом метки, расставленные нами по полю два дня назад. Со стороны заметить их было весьма непросто, особенно если не знать, что искать. Поэтому я был спокоен насчет набаторцев — они ничего не обнаружат, да им будет и не до того.
Армия противника медленно приближалась. Кавалерии я не видел — южные полководцы, похоже, уже успели отметить рельеф и понять, что толку от всадников здесь будет мало. Дело решит пехота и магия.
— Почему мы еще живы? — с недоумением спросил Трехглазый. — Где огонь с неба и прочие прелести Бездны?
— Ща допросишься, — мрачно посулил ему Квакушка.
Враги приближались с каждой минкой. Они шли ровным строевым шагом, разделившись на несколько крупных отрядов, каждый из которых был нацелен в разные части нашей обороны.
— Тысяч четырнадцать, — оценил Трехглазый, быстро сосчитав стальные квадраты. — Две линии. Одна попрет, вторая продавит. А где остальные? Ведь их еще столько же. Нэсс, у тебя зрение острее моего. Видишь их?
— Вижу, — откликнулся я. — Вторая волна только выстраивается. Докатятся до нас минок через сорок, если все пойдет удачно.
— А за ними и третья подоспеет, — подтвердил Квакушка и добавил, словно утешая себя: — Ничего. Армия Проклятых уже терпела поражение под Брагун-Заном. Почему бы истории не повториться?
— Все в твоих руках, — мрачно усмехнулся я.
Ветер нам благоприятствовал, и я надеялся, что он продержится еще какое-то время для усиления эффективности нашей стрельбы.
Шеренги ниже и впереди нас зашевелились. Зазвучали резкие выкрики, панцирная пехота пришла в движение, сверкнули в редких солнечных лучах наконечники копий и алебард. Вся линия фронта заволновалась, загремело железо.
Мы готовы к тому, что принесет нам этот день.
До моих ушей долетел едва слышный звук одинокой волынки. Северяне вместе с блазгами и самыми сильными отрядами рыцарей расположились в центре. Где-то там были милорд Рандо, Га-нор, Гбабак и Юми.
Набаторцы приблизились настолько, что стали видны их флаги. Правый фланг первой линии наступающих несколько задержался из-за того, что южанам пришлось обходить оказавшееся у них на пути озеро.
— Ну вот и понеслось, — пробормотал я и крикнул своим: — Не стрелять! Сохранять спокойствие!
От основной массы вражеской армии отделился небольшой отряд и, растянувшись в длинную шеренгу, со всех ног бросился к нашим позициям.
— Чтоб тебя, курва! — выругался Квакушка, поняв, кто это такие.
Мертвецов, находящихся под управлением некромантов, было не больше сотни, и для такой массы людей большой угрозы они не представляли. Расчет строился исключительно на страхе, который куксы должны были вызывать. Будь здесь ополчение или люди, не закаленные в боях, но уже успевшие повстречаться с ожившими трупами на землях Империи, — возможно, воины и побежали бы. Но сейчас все знали — сила в сплоченности.
Стрелы против куксов были бесполезны, поэтому, когда несущимся во весь опор мертвякам оставалось до наших позиций не больше пятидесяти ярдов, копья опустились, а алебарды приготовились сносить головы.
Помощи от наших носителей Дара ожидать не стоило — они не спешили вступать в игру. Покойники, ума у которых не было даже на жалкий медяк, напарывались на выставленные копья, безрезультатно клацали зубами и лишались голов благодаря алебардщикам и воинам с двуручными мечами.
Катапульты и баллисты за нашими спинами выстрелили, посылая смертельные подарки для вражеской пехоты.