Искра меж двух огней

Перед магом, совсем как настоящее, простиралось море. Только с южной стороны, на далеком берегу серели крепостные стены большого города. В лодке рядом, заслоняя от застенчивого утреннего солнца глаза ладонью, стояла молодая женщина и всматривалась в темную синюю бездну. А затем сверкнула копной медных волос, обожгла взглядом шальных изумрудных глаз, рассмеялась и нырнула за борт. Вошла в воду, не хуже опытного ловца жемчуга, без брызг и шума. Морская гладь подернулась рябью, забурлила и вспенилась. Лодку качнуло. Рядом

Чародей улыбнулся. Страха не было. Подобрался ближе и погладил змея где-то между рогом и самым левым глазом: «Красавица моя». Забрался на холку монстра и перекинул через рога тонкий кожаный ремешок. Осторожно подтолкнул сапогом, и многоглаз послушно припустил в прочь от берега.

Соленая вода брызгала в лицо, слепило утреннее солнце, ветер так и норовил сорвать одежду. Ремни впивались в ладони. Маг не замечал. Опьяненный морским воздухом, он наслаждался скоростью и свободой. Единением с большим сильным зверем, его мощью и грацией. Предвкушением того момента, когда змей снова станет собой: легкомысленной прелестницей, сулившей чародею все земные удовольствия. Маг смеялся и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

К полудню прогулка подошла к концу. Многоглаз бережно приблизился к лодке, наездник легко переместился на борт. Оставив ношу, монстр фыркнул и скрылся под водой. Маг уставился на море, ожидая увидеть пятно рыжих, как закатное солнце, волос. Думая лишь о том, как крепко он сожмет в объятьях свою горько-соленую подругу, как вытрет ее лицо от набежавших с волос капель. Но время шло, а водную гладь никто не тревожил. Чародей прождал до самого заката. Он звал возлюбленную, искал заклинанием. Тщетно! Бездна не пожелала вернуть ее обратно. Тогда он глубоко вдохнул и прыгнул за борт. Темная вода сомкнулась над ним, увлекая в свой смертельный танец.

Ари судорожно схватил ртом воздух и отрыл глаза. Его брат, Ири, лениво потягивающий кофе, посмотрел обеспокоенно.

— Опять видения? — с сочувствием поинтересовался он.

— Да, — Ари потер лицо ладонями, — чтоб им силы через край!

Ири усмехнулся и отхлебнул из чашки.

— Рыжая бестия?

— Она, — мечтательно улыбнулся чародей. Потом нахмурился и покачал головой: — Никак не пойму, что боги хотят от меня. Не растолкую знаков. Может, я должен разыскать ее и помочь? А может, напротив, утопить? — взъерошил непокорную иссиня-черную челку. — Или все знаки вовсе не о ней, а о красном многоглазе?

— Думаю, все проще, — ехидно улыбнулся собеседник и залпом допил кофе. — Эти видения появляются всякий раз, когда тебе надоедает твоя очередная подружка. Смени женщину, и бестия ненадолго оставит тебя в покое.

— Каждая твоя следующая версия, братец, — отмахнулся Ари, — бредовее предыдущей. В прошлый раз ты советовал мне жениться на первой попавшейся рыжей девушке. Хотя отлично знаешь, — на губах промелькнула ехидная самодовольная улыбка, — последнее, чего я хочу — это связать свою судьбу с одной единственной и неповторимой юбкой.

— Лукавишь, — заключил Ири. — Хотел бы я видеть твое лицо, когда рыжая бестия появится здесь.

— Если она появится, это и будет предвестником самых больших бед, — Ари закатил глаза и шумно вздохнул. — Каждый раз, когда мне приходят эти видения, случаются передряги, а если она явится живьем, я даже не берусь предсказать, что случится. Пусть лучше придет земляной родственник красного многоглаза, только, боюсь, он в девушку не превратится.

— А жаль… — задумчиво протянул брат, — вот с такой я бы познакомился поближе.

Ари нащупал за спиной маленькую подушку, проворно схватил ее и запустил в собеседника. Тот увернулся, пожал плечами и, пробормотав: «Балбес, что с тебя возьмешь!», потянулся за кофейником, чтобы налить себе еще одну чашку бодрящего напитка.

Элла сцепила руки в замок. Глубоко вздохнула, стараясь унять закипающий внутри гнев. Кровь ударила в лицо, жар добежал до кончиков ушей, и на дне чаши всколыхнулись остатки магической силы. Если бы она только могла, она бы не оставила от наглеца и мокрого места!

Смерила собеседника взглядом. Хорош… Даже в околочеловеческой ипостаси. Высокий и ладный. Лисьи глаза оттенка гречишного меда, прямой нос, припухлые манящие губы, тяжелый подбородок. Пахнет вожаком. А как похож на отца! Ухмыльнулась. Тот тоже казался идеальным красавцем, пока она не бросила его мертвое тело на съедение грифам, что живут близ Священных пещер. Птицы мгновенно не оставили и следа от прелестей властелина трех княжеств Дариополя. Только кости да куски недоеденной плоти.

— Ты сделаешь, как я сказал, или умрешь! — гость испытующе уставился ей в глаза.

Сердце заметалось, как бешенное. Элла нахмурилась, но взгляда не отвела. Этот выскочка должен знать свое место! Он всерьез думает напугать ее смертью? Глупец.

— Сурж, я пропустила момент, когда ты вообразил, что можешь приказывать мне, легендарной Пра, — стараясь казаться равнодушной, медленно и четко выговорила она каждое слово.

— Легендарной? — нахмурился собеседник. На его красивом лице нарисовалась ухмылка. — Что-то не помню я никаких легенд. Да и выглядишь ты, как девчонка, клянусь обоими хвостами! Думал, к тебе подойти будет страшно, развалишься, а ты вроде ничего, еще сойдешь и по прямому назначению.

Ворвавшийся в окно ветер приласкал тяжелую портьеру, и та дернулась, будто вздыхая. Хозяйка повела плечами.

— Зачем тебе брак со мной, Сурж? — Элла скрестила руки на груди. — В Латирадском княжестве князя Дариополя все равно не примут, а свободу потеряешь. Ты еще молод, — перешла на шепот, — вдруг потом встретишь ту, к ногам которой захочешь бросить все завоеванное? И твои восемь княжеств станут ничтожной платой за одну лишь улыбку.

— Овдовею — и дело с концом, — подмигнул собеседник. — Насколько помню, ты вечна, но не бессмертна. Решайся же… — Сурж потер рукой шею и нехорошо ухмыльнулся, — а взамен я оставлю жизнь Силатру.