Искра в аметисте
Шрифт:
— Если вам неприятен этот брак, то я не стану настаивать, лорд Браггитас. Но мне приятно, что вы пришли просто пообщаться со мной.
И опять краска смущения залила все ее лицо и шею.
— Просто я могла бы дождаться вас из вашей миссии и… ждала бы вас всегда.
— Ирэна…
— Нет, просто… я… ничего не смыслю в статусах ваших, которыми вы так дорожите здесь при дворе, но мне очень тяжело находиться в столице. Здесь очень много людей и построек, и слишком мало природы.
Она не видела ошарашенного лица своего жениха.
— Я могу погибнуть, Ирэна, — он улыбнулся, но обнял ее лицо своими ладонями. — А тебя заставят еще длительное время таскать по мне траур. Вот, о чем я пытаюсь тебя предупредить.
— И что? Моя жизнь и так была похожа на траур. Одна радость — лес, куда меня пускали дриады, но и там я, по сути, чужая. После того, как я посетила большой мир, в лес меня больше не пустят.
— Ирэна…
Девушка замолчала и посмотрела на Легарта, который все еще обнимал ее лицо, приблизившись к ней самой.
— Жизнь со мной не будет легкой, но я, правда, буду счастлив, если ты меня дождешься. Возможно… именно твое ожидание придаст мне сил победить самую длинную ночь.
— Я буду ждать, лорд Браггитас, возвращайтесь поскорее и может быть у нас снова появится возможность — вот так вот интересно поговорить.
— Спасибо тебе, Ирэна! И… пожалуйста, зови меня просто — Легарт.
— Х-хорошо.
Тут жених заключил ее в объятия. Нет. без поцелуя. Тогда Ирэна точно бы лишилась чувств от смущения.
— Позвольте… — девушка снова стала тушеваться. — Я вам сделаю подарок… оберег. Чтобы там, куда вы отправитесь вас хранили духи предков. Так мне будет спокойнее.
Леди Сковитас сняла с запястья кожаный шнурок, унизанный костяными амулетами, с выгравированными на них какими-то знаками.
— Не пугайтесь, — она посмотрела в глаза Легарта. — Его сделала моя мама до того, как уйти за грань. На этих рунах написаны слова молитвы за близких. Он вам подойдет. Вы ведь теперь мне близки.
— Спасибо, Ирэна! Я очень признателен за заботу.
После того, как девушка закончила повязывать шнур вокруг запястья Браггитаса, он взял ее маленькие руки и расцеловал в ладошки.
Впервые за долгое время ему было так хорошо и легко на душе, не смотря на то, что впереди предстояло опасное дело.
На оговоренное место встречи Легарт явился счастливым человеком. Майло заметил эту перемену в нем, но не стал ничего расспрашивать. Достаточно того, что по просьбе Браггитаса он лично договорился с Ягелло Сковитасом о том, что дознавателю никто препятствовать не станет, при условии, что и он не сделает ничего дурного. Зная молодого Браггитаса, Вардас был уверен в нем лучше даже, чем в себе самом.
В эту ночь Ирэна не смогла уснуть до самого утра. Впервые, со дня помолвки, камень на ее груди разлился теплом. Такое было впервые. Она была почти счастлива, если бы не беспокойство, снедавшее девичью душу. Просто Легарта забыть больше не получится, он перестал быть далеким и чужим. В эту ночь она призвала всех духов охранять жениха от зла. А на глаза, почему-то навернулись слезы. Браггитас перестал быть посторонним. В один миг он стал очень близким и родным.
Стало, почему-то, страшно.
16.3
Утром страшно стало всем членам семьи Сковитас.
Ирэна исчезла, не оставив никаких следов. Только смятая постель напоминала о том, что девушка все же спала в ней, или делала вид, что спала.
А самым гадким было то, что и женишка ее след простыл из столицы, потому что так просто Браггитас не отделался бы.
— Отец! — злясь на самого себя, объяснялся старший сын Ягелло Сковитаса — Идольф. — Я тебя уверяю, Браггитас вышел из дома с таким идиотским видом, будто бы ему тут медовухи с два литра налили. Но потом в окрестностях дома он не появлялся! Да и никто… не появлялся. Мы с братьями все время сменяли друг друга.
— Ты верещишь как баба на пожаре! — оборвал его хмурый батюшка. — Какая разница, что в окрестностях ни этого дознавательского сопляка, ни его подельников не было! Значит Ирэна сама сбежала! Йодас бы побрал этого хитрого лиса…
— Но… даже при всей вероятности такого ее поступка, — оправдывались сыновья на перебой.
— Она не смогла бы это сделать… сама.
— Почему нет?! — сокрушался лорд Сковитас. — Она всю свою жизнь наблюдает за вами, знает вас как облупленных… все наши повадки знает…
Все же старика снедала досада, такой дурости от дочки он не ожидал.
— Что ей мешало сбежать из-под вашего надзора?
— Совесть, отец! — не унимался Идольф. — Да и сама Ирэна не дура, хоть и девчонка.
Он потер усталое лицо. Ночь была не то чтобы тяжелой, да и за умилениями этой парочки следили скорее для порядка, в полглаза. Утро же преподнесло самые неприятные вести.
— Она-то может и не дура, — проговорил со вздохом Ягелло. — Но лис-дознаватель мог изрядно ей уши красивыми речами «объездить». А она кроме наших рож, других мужиков, поди, и не знала.
В словах отца был резон, конечно, но за Браггитаса просил сам канцлер. Не стал бы этот рыжий так позориться и подводить других благородных господ, уж больно он был честным, что ли. Хотя… кто знает этих дознавателей?
Ирэна пропала, как оказалось не одна…
Как она уснула, девушка не помнила. Такая неуемная радость была на душе, что она долго ворочалась в постели, и только потом пришел сон. Но какой-то сумбурный, неспокойный. Ей снилось, будто бы кто-то поет песню, и зовет ее, зовет. А Ирэна, не в силах противиться этому, идет прямо к поющему. Только, почему-то эта манящая песнь вывела девушку не к, рисуемому воображением, цветущему саду, а оказалась она перед собственным отражением в зеркале. Странный сон — ничего не скажешь.