Искра жизни
Шрифт:
— Быстрей, черт возьми! — ругался Дрейер. — Что ты там копаешься?
С третьим трупом Бергеру повезло; он был из Малого лагеря и не имел никаких отметок на теле. Он сорвал с него куртку, вытащил из-под своей куртки спрятанные пронумерованные куртку и штаны Пятьсот девятого и надел их на покойника. Потом бросил вещи умершего в вещевую кучу и вытащил из-под нее куртку и штаны, которые отложил раньше. Он намотал эти вещи вокруг бедер, стянул их ремнем и снова надел поверх свою куртку.
— Готово.
Бергер тяжело дышал. Перед ним на стенах мелькали черные пятна. Дрейер повернулся
— Все в порядке?
— Да.
— Хорошо. Значит, я ничего не видел и ничего не знаю. Я был в сортире. Все, что здесь произошло, устроил ты. Я ничего не знаю, понял?
— Да.
Лифт, в котором лежали голые трупы, пошел вверх, потом вернулся пустой.
— Я сейчас схожу за теми тремя снаружи, они будут грузить, — сказал Дрейер. — А ты побудешь здесь один. Понятно?
— Понятно, — ответил Бергер.
— А список…
— Я принесу его завтра. Или могу его порвать.
— Тебе можно верить?
— Безусловно.
Дрейер на миг задумался.
— Теперь ты в этом замазан, — произнес он. — Даже больше, чем я. Или нет?
— Значительно больше.
— Но если что-нибудь станет известно…
— Я не разговариваю. У меня есть яд. Я не буду ни о чем говорить.
— Видимо, у вас действительно все есть. — На лице Дрейepa изобразилось нечто вроде вынужденного уважения. — Я этого не знал.
«Иначе пришлось бы зорче следить, — подумал он. — Эти проклятые трехчетвертные покойники! Даже этим нельзя было верить».
— А ну, начинайте грузить лифт! — сказал он, собираясь уйти.
— Здесь вот кое-что, — проговорил Бергер. — Что?
Бергер вынул из кармана пять марок и положил их на стол. Дрейер взял их себе.
— Хоть что-то за риск…
— На следующей неделе будут еще пять марок…
— Это за что?
— Ни за что. Просто еще пять марок вот за это здесь.
— Ладно, — Дрейер поморщился, но сразу сбросил с себя секундное оцепенение; фурункул противно ныл. — В конце концов, все мы люди, — сказал он. — Все стараемся помочь товарищу.
Он ушел. Бергер прислонился к стене. У него кружись голова. Все получилось лучше, чем он ожидал. Но он не тешил себя иллюзиями; он знал, что Дрейер размышляет о том, как бы отделаться от него. Пока его удерживают угрозы подпольного движения и обещанные еще пять марок. Дрейер будет ждать, пока их не получит. На уголовников можно положиться в том смысле, что они свою выгоду не упустят; этот урок ветеранам преподнес Хандке. Деньги достали Левинский и его группа. Они будут продолжать оказывать помощь. Бергер ощущал натянутую на себя куртку. Она плотно обтягивала его тело. И не привлекала к себе внимание. Он был очень худ, поэтому собственная куртка даже сейчас свободно висела на нем. У него было сухо во рту. Труп с подделанным номером лежал перед ним. Бергер подтащил из кучи еще один труп и положил рядом с «поддельным» покойником. В тот же момент через отверстие влетел новичок. Работа возобновилась.
Появился Дрейер с тремя заключенными. Он бросил взгляд на Бергера.
— А ты что здесь делаешь? Почему ты не там? — гаркнул он.
Это было алиби. Трое других должны были удостовериться в том, что Бергер был внизу один.
— Мне надо было выдернуть еще один зуб, —
— Ерунда! Ты должен делать то, что тебе приказывают. А то здесь может случиться Бог знает что.
Дрейер церемонно уселся за стол со списками.
— Продолжайте! — скомандовал он.
Вскоре подошел Шульте. У него был с собой томик Книгге «Общение с людьми», который он и стал читать.
С покойников продолжали снимать одежду. Третьим по счету был человек в чужой куртке. Бергер устроил все таким образом, чтобы его раздевали трое из выделенных помощников. Он услышал, как назвали номер пятьсот девять. Шульте не поднял глаз. Он продолжал читать классическую книгу по этикету о правилах, как надо есть рыбу и крабов. Он ожидал в мае приглашения родителей своей невесты и поэтому хотел быть во всеоружии. Дрейер равнодушно записывал анкетные данные, сравнивая их с рапортами из блоков. Четвертый покойник тоже был политическим заключенным. Бергер выкрикнул его сам. Он назвал номер чуть громче, заметив, что Дрейер поднял взгляд. Он поднес вещи покойника к столу. Дрейер посмотрел на него. Бергер сделал знак глазами. Потом он взял щипцы и карманный фонарик и склонился над трупом. Бергер добился, чего хотел. Дрейер считал, что имя четвертого принадлежит еще живому, которого подменили, а не третьему по счету. Так Дрейер был сбит со следа и при всем желании уже не смог бы ничего сказать.
Открылась дверь и вошел Штейнбреннер. За ним следовали Бройер, надзиратель бункера, и шарфюрер Ниман. Штейнбреннер с улыбкой глянул на Шульте.
— Нам приказано тебя сменить, если все трупы зарегистрированы. Приказ Вебера.
Шульте захлопнул свою книгу.
— Все готово? — спросил он Дрейера. — Осталось еще четыре трупа.
— Хорошо, заканчивайте.
Штейнбреннер прижался к стене, на которой были царапины, оставленные в судорогах повешенными.
— Только поживее. Хотя у нас есть время. Тогда пятерых, оставленных наверху, вы спустите через шахту. У нас для них есть сюрприз.
— Да, — проговорил Бройер. — Сегодня у меня день рождения.
— Кто из вас Пятьсот девятый? — спросил Гольдштейн.
— А что?
— Меня сюда перевели.
Был вечер, и Гольдштейн транспортом в составе двенадцати других прибыл в Малый лагерь.
— Я от Левинского, — сказал он Бергеру.
— Ты в нашем бараке?
— Нет. В двадцать первом. В спешке так получилось. Потом можно будет поправить. Мне самое время было уйти. А где Пятьсот девятый?
— Его больше нет.
– Гольдштейн поднял глаза.
— Умер или прячется?
Бергер заколебался.
— Ему можно доверять, — сказал Пятьсот девятый, сидевший рядом. — Левинский говорил о нем, когда в последний раз был здесь. Теперь меня зовут Флорман. Что нового? Мы уже давно о вас ничего не слыхали.
– Давно?
– Два дня…
– Значит, давно.
– Ну, так что нового?
– Поди сюда. Здесь нас никто не подслушает.
Они отсели от других в сторону.
— Минувшей ночью нам в шестом блоке удалось поймать по нашему приемнику новости. Британские. Было много помех. Но одно мы уловили четко. Русские уже обстреливают Берлин.