Искра. Небывалое
Шрифт:
Они кивнула, даже не оборачиваясь в сторону лестницы.
– А что там? – она указала на дверь сбоку от камина.
– Там кабинет, - Август смущенно кашлянул, - там не прибрано.
Искра спрятала улыбку за своей ладонью, будто хотела поправить волосы. У Августа – и не прибрано. На это обязательно нужно взглянуть. И она толкнула дверь.
Тут автосвет на работал. Пришлось пройти наощупь, отыскивая включатель у силуэта старинной настольной лампы, стоящей на огромном столе. Она включалась при помощи свисающей из-под абажура цепочки. Комната озарилась скупым зеленоватым светом. Тут было всего одно окно, за которым открывался вид
Искра обернулась к двери: они стояли на пороге, в прямоугольнике яркого света. У нее было много сомнений, но только не в том, что случится сегодня. Она ждала это очень долго. Ждала с того момента, когда вообще узнала, что такое может быть в реальности.
– Идите сюда, - прошептала она.
И они вошли, положили руки ей на талию и на бедра, прижались губами - один к шее, другой к виску.
– Ах...
Они зарывались носами в ее волосы, вдыхая ее запах. Они пробовали на вкус соль на ее коже.
Где-то и когда-то, миллион лет назад, она встречала в этом мире других людей, она замечала их и думала о них. Но это было очень давно. С тех пор как она себя отчетливо помнила, она почти что вечность находилась в этом кабинете, в этих объятиях. Когда-то в другой жизни, на ней было платье зеленого цвета. Оно и сейчас лежит у ее ног.
Она подумала, что Август, как всегда, был слишком требователен к себе: тут вовсе не было бардачно. До того как они не пришли сюда втроем.
Жалко было лампу, но она, кажется, не разбилась, когда полетела на пол, небрежно сброшенная рукой Кира вместе с книгами. Она продолжала светить из-под стола своим зеленоватым, словно старый абсент, светом.
– Как ты хочешь? – спросил ее губы в губы Август.
– Как я хочу? – переспросила она.
– Да, - подхватил Кир, захватив губами мочку ее уха, – возможностей много.
– Я еще мало что знаю. Что можно, чего нельзя...
– Можно всё. Пределов нет.
– Тогда у вас ведь есть что-то... любимое?
– Мы любим всё.
– И покажете мне всё?
– Покажем. Научим.
Кир нетерпеливо провел рукой по ее бедрам вниз, за кружево. Август, целуя ей плечи, спустил сперва одну лямку, затем вторую. Она поняла, что хочет коснуться их обнаженных тел тоже и потянулась к пуговицам на рубашке Кира, расстегнула их и прильнула губами к его крепкой груди. Потом она завела руку меж кнопок на рубашке Августа – он словно специально одел именно такую, чтобы снять одним рывком. Это она и сделала.
Две пары рук приподняли ее над полом и уложили на зеленый бархат. Две пары глаз – серых и зеленых – жадно ласкали взглядами ее тело, и от этих взглядов ей было жарко. Август наклонился над ней, слегка встревоженно заглянул в ее глаза.
– Ты хочешь одновременно?
– Конечно.
Они были острожны с ней, словно лишали ее девственности. В каком-то смысле это так и было. Они открывали ей новую себя, новую Искру. Они уже никуда не спешили, когда сперва один, зарывшись в ее волосы, прижимаясь грудью к ее спине, а потом второй, сжав ее плечи и целуя ее губы, вошли в нее. Каждый из них троих чувствовал другого в этот момент.
В кабинете не было зеркал, и они не знали, как бы это выглядело со стороны, они видели только друг друга, без расстояний и искажений. Они были друг с другом. Откровение - вот что это было. Искра, дающая начало их огню.
Это было хорошо, что оба ее любовника давно знали друг друга и свои привычки, ритм и возможности. Ее вовсе не задевало то, как они ведут ее в нужном направлении. Она могла бы наслаждаться этим вечно, вслушиваясь в их дыхание, ловя взгляды. Но когда они, поверх ее плеча, порывисто и жадно поцеловали друг друга, она почувствовала, что даже в этом острожном, неспешном ритме, взорвется уже вот-вот, несдержанно, вздохами, подрагиваниями.
Когда по ее телу побежала дрожь, Кир взял ее за подбородок и в пол-оборота повернул к себе, чтобы видеть ее лицо в последний момент, пока способен различать за сладостной пеленой ее черты. Август, не отрываясь, любовался ею, хватал ртом воздух, цеплялся за ее плечи, вот-вот рискуя провалиться туда же, куда уже улетела она разумом... душой...
На этот раз она не чувствовала себя грязной, это прошло. Она чувствовала себя такой, какой она и должна быть. Для того она и родилась. И то, что ее любовь другая, не такая, как у прочих людей, не важно. Лежа в двойном кольце рук, в хитром сплетении ног, она подумала, что ни за что на свете не позволит кому-то отнять у нее это счастье. Этот бешеный стук сердец в грудных клетках по обе стороны от нее. Это тепло, этот покой. Это счастье.
Эпилог
– Я бы ни за что не поверила твоей истории, если бы не твое лицо, - сказала Анна, потягивая коктейль через соломинку.
– А что с ним не так? – Искра поспешно потянулась за зеркалом в сумочке.
Они сидели в своей любимой кофейне, неподалеку от офиса Искры. Был обеденный перерыв, и у них был всего час на то, чтобы встретиться. Полчаса из него уже ушло на рассказ Искры.
– Твое лицо сияет как никогда. Я такой тебя вижу впервые. Ты выглядишь... хорошо оттраханной. И я, пожалуй, наоборот, не поверила бы, что такое мог проделать с тобой только один человек.
– Ты вгоняешь меня в краску, - пробормотала Искра, прячась за чашкой Эспрессо.
– Это после твоего-то рассказа? Ха! Да я думаю, что еще немного практики, и тебя не смутит уже ничего на этом свете.
– Да, ты, пожалуй, права. По крайней мере, я стала как-то иначе смотреть на многие вещи.
– Но что теперь? Как ты планируешь теперь быть? Они ведь явно хотят, чтобы вы... продолжали в том же духе?
– Они именно это мне и сказали наутро. А еще, что хотят, чтобы мы жили вместе.
– И как они себе это представляют?
– О, них был целый план, причем на много лет вперед, - она рассмеялась, - они чуть ли не нарисовали схему перестройки дома, как они звукоизолируют спальню, как повесят какие-то камеры, реагирующие на движения в детской, и если Клара проснулась бы ночью...
– Детскую? – переспросила Анна.
– Да, кажется, ее они хотели пристроить на первом этаже. Бред, конечно.
– Ну почему сразу бред? Это ... это такой красивый поступок. Что еще они планировали?