Искра. Небывалое
Шрифт:
– Ладно, - несмотря на выпитое, Искра понимала, что разговор у них вышел неудачный. Она сидела с симпатичным и богатым мужчиной, который, как выяснилось, свободен, и едва не начала ему рассказывать про то, как сильно ей не хотелось спать с мужем после родов, - теперь моя очередь спрашивать.
– Разве?
– Не юли. Ты считаешь меня... ничего? – она встряхнула волосами и на всякий случай уточнила: красивой?
Кир подпер рукой щеку. От этого его ответ вышел невнятный.
– На тебя приятно смотреть, - сказал он, – если это и есть твоя мера красивости, то ты очень даже...
– И только? На меня приятно смотреть?
– Искра непонимающе нахмурилась, – а остальное?
– Что остальное? Если для тебя красота не ограничивается зрительным восприятием, тогда...
Слово «еще» резнуло Искре слух, но она решила не оскорбляться по пустякам. Что поделать, разговор у них вышел развязней некуда.
– А как насчет внутренней красоты?
Кир вздохнул, собрал руку в кулак и почесал костяшками пальцев подбородок.
– С этим у нас всех сейчас сильная напряженка, Искра, - сказал он, - но ты не заморачивайся. Cтервозность вроде даже в моде. Типа в духе времени.
– Значит... внутренне я – урод, - сделала вывод Искра.
– Ну... У тебя хоть есть причина стать такой. Жизненные обстоятельства и тому подобное. А вот я, например.... ты даже не представляешь, чего только я не творил. Как погано относился к тем, кого люблю...
Искра фыркнула: похоже, у Кира действительно было исключительно детское, наивное мировоззрение: полные эгоизма поступки, затем запоздалое, но искренне раскаяние. А счастье и прочие идеалы у него сделаны из всего чистого и светлого, как в ярких книжках.
– Зато некоторые, кого и любить-то не за что, сидят у тебя на шее гуртом. Целый отдел, - проворчала она.
– Лучше не надо про работу, - пробормотал Кир, глядя в свою рюмку.
– Как скажешь, босс.
Опьянение так и не перешло за грань. И это было очень хорошо: Искра почти гордилась своим самоконтролем и тем, что сохранила человеческий облик. Они просидели до самого закрытия, болтая и споря на всевозможные темы. Они то весело хохотали, стуча кулаками по столу, то швыряли друг в друга соленым арахисом, то громким шепотом доверяли друг другу какие-то вселенские тайны. Но ничего больше: ни пошлостей, ни явных глупостей. Они расстались на стоянке такси отличными друзьями, и разъехались в разные стороны. Когда Кир садился в машину, Искра заметила, что он вынул и включил телефон. Но обида ее не кольнула. Она просто устало вздохнула и свернулась калачиком на заднем сиденье своего такси. Она ужасно устала и хотела только одного: спать.
Глава 10
Август уже час сидел в одной и той же позе, словно статуя, с преувеличенной заинтересованностью на лице, читая длиннющую статью в "Financial Times". Похоже, он задался целью не разговаривать с Искрой, если того не требовала работа, и он легко c этой целью справлялся. Даже сейчас, сидя в соседнем кресле на высоте черт-те сколько тыщ метров, он не утруждал себя даже самыми незначительными проявлениями внимания. Похоже, в его аристократическом воспитании что-то сломалось, и от этого Искре было не по себе.
Она почти сразу уловила странную закономерность: стоит ей только заслужить какое-то поощрение от Августа – и тут же у нее возникали проблемы с Киром. А как только она сблизилась с Киром – Август стал смотреть на нее так, словно был бы не прочь уронить пару капель мышьяка ей в кофе. Нужно ли говорить, что остаток ее рабочей недели после выходки Кира с камушками был невыносим. С самого утра, наплевав на то, что до обеда Искра должна работать в своем отделе, Август заваливал ее заданиями. Электронный ящик буквально трещал от писем с пометкой «срочно» и периодически робко предлагал заархивировать хоть что-нибудь. Зато личные контакты Август свел к минимуму, только письма, факсы, и его запыхавшаяся секретарша, с вечно перепуганными глазами, которой по сто раз за день приходилось бегать с этажа на этаж с его посланиями и поручениями.
Искра старалась не задумываться о странностях своих двух боссов, да и времени на это не хватало. Правда, она все же успела предположить, а не заключили ли они пари или что-то в этом роде, но сразу поняла, что Август на такое не пойдет. Хотя, утопая в работе, которую Август все подкидывал и подкидывал, думать о нем хорошо было все труднее.
Кажется, бойкот начальства она уже проходила, и это не должно было ее задевать. Их отношения никак нельзя было назвать даже приятельскими, но все-таки она чувствовала себя... наказанной. Словно ее не приняли ко двору или перестали удостаивать какой-то чести или привилегии. Казалось бы, глупейшая тактика для взрослого мужчины, детский сад какой-то, обидки, игнор в стиле Кира... Но это работало: такое отношение задевало ее, мешало сосредоточиться на работе. То и дело всплывал в голове вопрос «за что?». А искать ответ было некогда, ледяной взгляд серых глаз сверлил, работа напирала, время летело... В итоге каждый день Искра приходила домой заполночь, валилась на кровать и сразу засыпала, у нее не было сил ни на какие сомнения и тревоги, о Максе она вообще думать забыла. И только Кир был ее утешением: он заботливо приносил ей горячие свертки с шаурмой и бумажные стаканчики кофе. Однажды он даже кормил ее с ложки, пока она строчила сверхсрочное письмо. И ни разу он не возмутился, не начал качать права или даже тонко намекать, что Искра совсем забросила их работу. Он молча сам просматривал служебную почту и забрал свой служебный телефон. Он исправно ходил на собрания и брился через день. Искра предпочитала принимать это как должное, чтобы не сглазить. Только одобрительно ему улыбалась, когда он, свеженький и застегнутый на все пуговицы, приходил утром на работу ровно в полдесятого. А он улыбался в ответ... сочувствующе улыбался.
Когда сегодня утром Август и Искра встретились возле таможенной стойки в аэропорту, тот и вовсе сделал вид, что ее не знает. Искра громко поздоровалась с его затылком, он повернулся к ней левым ухом и равнодушно кивнул. На этом, похоже, их общение должно было закончиться.
«Идиотизм», - подумала Искра и даже слегка пожала плечами.
Она планировала вздремнуть в полете, но ничего не выходило. Молчаливый спутник ее напрягал. Он вел себя так, словно в соседнем кресле никого нет, листал газету, отмахивался от всех предложений стюардессы, иногда поглядывал в иллюминатор или на часы. Хотя взгляд его не бегал по строчкам, вид у него все равно был очень занятой и задумчивый. Притворялся ли он или действительно погрузился в какие-то далекие и сложные размышления - Искре было неизвестно. Понимала она лишь одно: любая попытка заговорить с ним приведет к тому, что он одарит ее таким холодным взглядом, что у нее язык примерзнет к небу, и разговора не получится. Она это уже проходила несколько раз и хорошо выучила урок.
В аэропорту их встретил представитель пригласившей фирмы - возможно, один из тех троих с презентации, а возможно, и другой – Искра абсолютно не могла их различить, как ни старалась. Август, напротив, явно помнил имя встречающего и как будто был даже хорошо с ним знаком. По дороге в отель он сдержанно похвалил город, добавил пару фраз по-японски, отчего встречающий пришел в восторг. Они болтали о чем-то еще, Искра уже не старалась разобрать разговор - она украдкой, чтобы не выглядеть чересчур любопытной, поглядывала в окно. Это была ее первая поездка за границу, если не считать пресловутой Турции на медовый месяц. Но она никак не могла выдать свое дилетантство в путешествиях – только не в глазах Августа. Поэтому она придала своему лицу скучающее выражение, словно колесила по улицам Токио каждый свой отпуск.
Выходя из машины, она равнодушно окинула взглядом здание отеля, где им предстояло жить: это был небоскреб. На фоне других зданий он не казался чем-то из ряда вон. Но только не для Искры, которая привыкла, выглядывать в окно, чтобы узнать, какое блюдо дня написано маркером на витрине кафе напротив. Это было нечто грандиозное и в прямом смысле слова заоблачное. Искра раньше и не подозревала, что отели бывают в таких зданиях. Перед поездкой ей представлялся разлапистый, похожий на пароход дом со множеством окошек и этажей эдак на пять, с неизменным бассейном на крыше. Но никак не башня, где быстрее шея отвалится, чем удастся отсчитать клетки коричневого стекла и найти свое окно.